Бориска взглянул на трубу кирпичного завода и дальше, туда, где кончались дома.
- Кажется, там... - подтвердил Бук.
И вновь они ходили по улицам, вновь Бук повторял: "Нет... Не припоминаю..."
Наконец, указав лапкой на один из домов, Бук воскликнул:
- Он!
Дом был крепкий, построенный из толстых бревен. Кирпичный фундамент, высокий забор - вот что в первую очередь бросалось в глаза. Где-то там, за этим забором, должен быть сарай, а в нем - Машенька.
Бориска привстал на носки, пытаясь увидеть сарай. Но забор был высоким, а ворота - заперты.
- Ы-ы-ав, ы-ы-ав!- подала голос из-за глухого забора собака.
- Странно... - сказал Бук. - Тогда собаки не было. Неужели я ошибся? Необходимо проверить.
- Будь осторожен, - попросил Бориска, - как бы собака не сцапала тебя.
- Не первая собака попадается мне на дороге, - ответил Бук. - Будь спокоен, я сумею одурачить ее.
И он ловко поднырнул под ворота.
А Бориска остался ждать его и сел на лавочку около ворот.
Собака лаяла все яростнее и яростнее. Она чуяла чужого.
- Да перестань ты, - сказал Бориска, - надорвешься!
Из-за лая Бориска не услышал шагов, услышал только, как заскрипела калитка, и увидел, что на улицу вышел дядька в черной рубахе навыпуск. У него были всклокоченные седоватые волосы и злые маленькие глазки на квадратном лице-
- Че собаку дразнишь? А ну - дуй отседова! - приказал он Бориске.
Бориска перешел на другую сторону улицы.
- Не ошивайся больше возле моего дома, уши оторву!- предупредил дядька.- Ишь, ёкало-мокало, шляется тут всякая шантрапа...- проворчал он, возвращаясь во двор.
Через несколько минут из-под ворот выскочил Бук.
- Все правильно, - сказал он. - Собаку купили сторожить Машеньку. Очень злобная собака. А Машенька передает тебе привет. Она по-прежнему сидит в сарае на двух цепях. Очень обрадовалась, что я нашел тебя, а ты, конечно, придумаешь способ выручить ее. Хозяйка еще собирается Машеньку откармливать и откармливать. Но она просит нас поторопиться. Что будем делать?
- А я, - сказал Бориска, - пока ты был у Машеньки, видел старого охотника. Он прогнал меня с лавочки и сказал, что я - ёкало-мокало - шантрапа.
- Точно, - подтвердил Бук. - Совсем забыл тебе сказать: он любит повторять это "ёкало-мокало". Так, что мы теперь будем делать? Как обхитрим Ёкалу-Мокалу?
- По-моему, - сказал Бориска, - прежде всего нам надо бы запомнить: сарай, где сидит Машенька, и все, что вокруг него. Сейчас мы с тобой залезем на этот тополь, а дома я нарисую все, что увижу.
Вот где Бориске пригодилось умение лазать по деревьям! Сколько раз падал с них, сколько раз мама сердилась, потрясая новенькими разорванными штанишками и приговаривая: "Наш сын - не мальчик, нет, он - обезьяна! Ему деревья нужнее папы и мамы!"
Бориске становилось немного обидно - он вовсе не хотел походить на обезьяну. Но по деревьям продолжал лазать.
И теперь ему очень пригодилось это.
...Радуясь удаче, друзья возвратились домой. Открыв дверь, Бориска крикнул Сороке:
- Эй, эй, как дела? Телефон не звонил?
- Как же, как же, - сообщила Сорока, - он звонил уже несколько раз.
- Это, наверное, мама, - сказал Бориска. - Папа больше одного раза не звонит. Ему мешают совещания.
Бориска снял трубку, набрал мамин номер и спросил, услышав ее голос:
- Это ты мне звонила несколько раз? А я только-только вернулся.
- Я звонила тебе три раза, - сказала мама.- Ты давно должен быть дома...
- Мы долго искали Машеньку, - стал оправдываться Бориска.- Разве ты не понимаешь, я ведь не просто бегал-играл...
- Знаю, знаю, - прервала мама, - у тебя всегда найдется оправдание. Теперь послушай меня. Сходи в магазин, деньги лежат на буфете, купи три бутылки молока и хлеб. Да приведи в порядок свою комнату - в ней все кувырком. Я скоро приду. Понял?
- Чего тут не понять,- ответил Бориска. Он хотел еще рассказать, как они все-таки нашли Машеньку, но мама положила трубку.
- Она ничего не захотела узнать о Машеньке? - спросила Сорока.
- Я думаю, что у мамы на работе неприятности, - сказал Бориска.- Но она скоро приедет, и мы ей расскажем.
- Конечно, конечно... - сказал Бук.
Бориска заметил: голос Бука стал каким-то скучным.
- У тебя заболела голова? - спросил он его.
- Да. У меня разболелась голова, - подтвердил Бук и улегся на подоконнике.
Бориска оглядел комнату. Мама была неправа - в комнате ничего не выглядело перевернутым. Все-таки Бориска кое-где смахнул пыль и подмел пол.
Потом он сходил в магазин и даже вымыл посуду.
- Ну и ну! - удивилась мама.- Вот ведь,- сказала она, вынимая из хозяйственной сумки колбасу, конфеты,- если захочешь, ты все умеешь отлично делать. Как бы нам добиться, чтобы это хотенье у тебя всегда было?
- Очень просто, - сказал Бориска. - Надо сейчас отпустить меня на часик погулять.
- Он еще не нагулялся! - всплеснула руками мама. Но, внимательно глянув на сына, вдруг разрешила, добавив:- Смотри, если не придешь вовремя!..
- Я с тобой! - крикнул с подоконника Бук-
- Нет, - сказал Бориска. - У тебя разболелась голова. Отдыхай.
И пошел на улицу. Он не хотел брать с собой Бука. Не гулять собирался Бориска, а еще раз съездить к Машеньке. Хоть крикнуть ей что-нибудь через высокий забор.
Ах, если бы мама знала, что на книжной полке, за книгами, спрятаны папины часы!
Бориска вспомнил о них на задней площадке троллейбуса и подумал: "Если все обойдется благополучно, - никогда больше не буду бояться сразу говорить правду! Это гораздо легче, чем ждать, пока она сама о себе скажет".
И, переделав противоутопленническую клятву, которую давал Буку на берегу реки, сказал сам себе:
Пусть не буду я Бориской,
стану горькою редиской,
с грядки сам себя сорву,
если струшу и совру!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22