Справедливости ради надо сказать: Бориска не очень-то храбро подошел к дому Ёкалы-Мокалы. Одно дело, когда рядом друг, пусть даже такой маленький, как Бук, и совсем другое, когда чувствуешь, что ты - один.
"Нет,- сказал себе Бориска,- если я буду бояться, то не сумею поговорить с Машенькой".
Стараясь не обращать внимания на собачий лай, он, набираясь смелости, несколько раз прошел перед домом.
Только потом Бориска завернул за угол забора, обошел двор и приблизился к месту, неподалеку от которого стоял сарай.
- Машенька, - спросил он, - ты слышишь меня? Это я, Бориска.
- Ав-ав, ав-ав! - надрывалась собака.
- Я слышу тебя, - донесся до Бориски Машенькин голос.- Ты пришел выручить меня?
- Еще не сейчас, - ответил Бориска. - Я пришел на разведку. Нам осталось совсем немного подготовиться.
- Скорей бы,- вздохнула Машенька.
- Ав-ав, ав-ав! - надрывалась собака.
- Чтоб тебя черти разорвали! - сказал вышедший на лай Ёкало-Мокало.- Брешет и брешет, дьявол. А ну заткнись!
Собака смолкла, но совсем успокоиться не могла - Бориска был недалеко.
- Р-р-р-ав! - не выдержала она.
- Пошла на место! - совсем рассердился Ёкало-Мокало и чем-то запустил в собаку.
Собака заскулила, загремела цепью и убежала в свой угол.
- Вот сдеру с тебя шкуру на рукавицы - узнаешь тогда, как попусту гавкать,- сказал Ёкало-Мокало, уходя в дом.- Только попробуй, полай еще зря!
"Бедная ты, бедная собака,- подумал Бориска.- Стараешься, стараешься для хозяина, а тоже сидишь на цепи. А потом придет день, когда Ёкало-Мокало сдерет с тебя шкуру..."
- Собака, а собака,- сказал Бориска, найдя в заборе небольшую щель и заглядывая в нее.- Я ничего плохого твоему хозяину не хочу сделать. Но Машеньку надо выручать! Она жила себе и жила в лесу, никого не трогала. Какое же право имел Ёкало-Мокало хватать ее и сажать на цепь? Слышишь, собака, ты не лай на меня, ладно?
И он бросил ей кусок коржика. Собака подошла к нему, понюхала и отнесла к будке, Там она вытянулась, положив угощенье между передними лапами. А Бориска спросил Машеньку:
- Тебя не мучает тот, Долговязый, который поймал Бука?
- Его отправили вместе с машиной убирать урожай,- сказала Машенька. - Он только через месяц вернется.
"Это хорошо... - подумал Бориска. - Значит, Долговязый не будет мешать нам, когда мы придем спасать Машеньку".
Больше он ничего не успел сказать, потому что услышал за своей спиной шаги.
- Вот ты где! - закричал Ёкало-Мокало.- Не уйдешь! - кричал он, гонясь за Бориской и размахивая палкой.
Бориска припустил от него изо всех сил.
- Не уйдешь!..- кричал Ёкало-Мокало.- Догоню!.. Но Бориска бежал так, что догнать его было трудно. Ёкало-Мокало понял это и остановился. Долго он еще кричал и ругался, бессильно злобствуя.
- Вот видишь, какие гады,- обратился Ёкало-Мокало к случайному прохожему,- все ранетки норовят оборвать!
Прохожий глянул на него и ничего не ответил.
Но этого Бориска уже не слышал. Он все бежал, бежал и остановился только, добежав до троллейбусной остановки.
...- А, явился не запылился! - встретила мама Бориску, когда он не вошел, а ввалился в коридор. - Ну рассказывай, где ты пропадал больше двух часов?
- На улице играл, - как можно беспечнее ответил Бориска. - За новой девятиэтажкой.
- Неправда,- сказала мама.- Я все вокруг осмотрела. Не было тебя нигде.
- А где мои часы? - спросил, входя, папа. Бориска пожал плечами.
- Угу,- сказал папа и взял Бориску за ухо.- Пойдем,- потянул он его,- сейчас я тебе их покажу.
И подвел Бориску к полке с книгами.
- Твоя работа? - спросил он, вынув несколько книг. В образовавшемся отверстии поблескивали часы.
- Папа... - просительно промямлил Бориска. Вздохнув, папа взял часы и уже не за ухо, а за плечо повел Бориску в большую комнату.
- Садись, - сказал он ему и показал на кресло. Бориска сел.
Состояние его было похоже на то, которое он испытывал полгода тому назад, сидя в кресле зубного врача. Даже металлическое побрякивание было слышно, будто врач подготавливал необходимые инструменты. Это папа, прохаживаясь по комнате взад-вперед, перебирал в кармане ключи и мелкие деньги.
Прямо перед Бориской висели на стенке часы. Они покачивали степенным желтым маятником, а их стрелки как сошлись на цифре шесть, так и не хотели расходиться. Бориска смотрел и никак не мог понять, какое время они показывают.
- Что ж ты, брат...- сказал, наконец, папа.- В прятки начинаешь играть с нами? Разве мы с мамой желаем тебе плохого? Нехорошо, нехорошо...
Бориска ждал выговора, возмущений, ремня. К этому он был готов. И то, что папа не ругал его, а сам выглядел чуть ли не побитым, подействовало на Бориску гораздо сильнее наказания.
- Да я нечаянно смахнул их! - воскликнул он, и в его голосе зазвучало отчаяние. - Они упали и остановились. Я хотел их починить, ковырнул гвоздиком, а колесико взяло и отскочило. Неужели ты не поймешь?..
- Я все понимаю, - сказал папа. - Не за то, что так получилось, сержусь на тебя. Ты обманул, вот что главное!
- Я больше не буду, - сказал Бориска. - Честное слово. Не веришь? Я даже клятву придумал!
- Я тебе верю и без клятв.
Бориска пообещал всегда говорить правду,
- Ладно, - сказал папа, - верю. Хочу, чтобы и ты помнил: мы с мамой всегда поймем тебя.
- Его обещания на один день! - крикнула из соседней комнаты мама.- Совсем от рук отбился... И вообще... Сорока трещит без конца, Бук скорлупки разбрасывает по всей квартире. Я скоро с ума сойду!
- Мама...- умоляюще попросил Бориска.
- А ну вас! - сказала мама и ушла на кухню. Бориска знал, что, разволновавшись, мама может иногда под горячую руку сказать что-то и слишком резкое. Знал он и другое: через несколько минут она остывает, чувствует себя неловко и сама готова попросить прощенья за излишнюю резкость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22