План, который они наметили, предусматривал внезапный переход железнодорожной линии к югу от Ма'ана и захват Абу-Эль-Лиссала - большого родника в верхней части прохода. Таким образом взятие родника являлось как бы ключом к воротам, так как оно позволило бы им отрезать от Ма'ана турецкие посты, расположенные по дороге к Акабе, которые вследствие голода были бы вынуждены сдаться.
Для выполнения задуманного удара требовалось прежде всего успокоить подозрения турок. Сделать это казалось весьма трудным не только потому, что пустыня была местом, где слухи распространялись очень быстро и где каждый враждебно настроенный араб являлся прекрасным осведомителем турок, но также и потому, что Акаба являлась слишком очевидным объектом для нападения. Лоуренс положился в данном случае на неоднократно оправдавшую себя недальновидность турок и решил сыграть на их бестолковой подозрительности путем искусственного отвлечения их внимания. Нужно сознаться, что проделал он это весьма ловко.
Еще до начала экспедиции Лоуренс неоднократно намекал о намечавшемся наступлении на Дамаск. Шаалан помог ему, сообщив об этом туркам, которых он хотел предостеречь. В достижении своей цели Лоуренс рассчитывал также на неосторожную и бессознательную помощь со стороны Назиба. Кроме того, случайно в руки турок попали секретные документы Ньюкомба, содержавшие схему намечавшегося наступления через Тадмор на Алеппо.
Чтобы заставить турок еще больше поверить в возможность наступления на Дамаск, Лоуренс с сотней арабов предпринял набег в северном направлении на железнодорожную линию. Для того чтобы вовремя вернуться обратно, требовалось совершить длительный и тяжелый переход, так как выбранное ими место находилось от Баира на расстоянии более 175 км. На второй день вечером они приблизились к мосту, но совершенно неожиданно для себя нашли его хорошо охранявшимся. Тогда решили продвинуться еще севернее, надеясь найти другое, более подходящее место для укладки мины. Поскольку Лоуренс хотел создать у турок впечатление, что главные силы арабов находятся поблизости, он решил, что захватить поезд будет еще более эффективным, чем подорвать мост. Удалось найти многообещавший участок и занять выжидательную позицию на скалистом амфитеатре с противоположной стороны близлежащего холма.
Утром поднялась тревога, так как неожиданно появился отряд турок на мулах. Однако удалось, не обратив на себя внимания противника, выбраться из позиции, которая могла оказаться ловушкой, и перебраться на другой холм. Отсюда с наступлением темноты Лоуренс спустился к железнодорожной насыпи и заложил в дренажный сток под полотном большую автоматическую мину. Следующее утро было проведено в томительном ожидании поезда, которое днем было прервано появлением турецкого отряда. Хотя противник и был вдвое сильнее, все же арабы хотели его атаковать, рассчитывая на внезапность нападения и на большой собственный вес верблюдов по сравнению с мулами, как на дополнительное преимущество. Арабы заявляли, что в конном бою они всегда смогут одержать верх над турками, и считали, что их потери будут не больше пяти-шести человек. Однако Лоуренс отказался дать свое согласие на нападение, считая это слишком дорогой ценой за успех, который для их набега, преследовавшего лишь отвлечение внимания противника, по сути дела являлся излишним.
Но у Лоуренса имелись еще в другие мотивы: он не желал обременять себя пленными, а наряду с этим опасался, что добыча в виде 200 мулов могла оказаться настолько "жирным блюдом", что у арабов пропал бы аппетит к Акаба.
Но поезд так и не появился. Из-за отсутствия воды отряд больше ждать не мог. Тогда с наступлением темноты они спустились к железнодорожной линии, подорвали путь на поворотах, с целью затруднить его исправление в дальнейшем, и заложили мину, чтобы взорвать ремонтный поезд. После этого направились к югу, пересекая хорду Амманского поворота железной дороги, пока не приблизились к маленькой станции. Здесь вид турецкого солдата, гнавшего стадо овец, оказался для голодных арабов слишком большим соблазном, чтобы они могли устоять. Небольшой отряд подкрался к группе турецких офицеров и служащих, сидевших за кофе у станционной кассы. Выстрел, которым был убит наповал самый толстый из них, послужил сигналом для нападения и грабежа станции. Воспользовавшись паникой, арабы угнали овец в горы. Турки успешно защищались на одной половине станции, но арабы подожгли другую, разобрали рельсы, оборвали провода на большом протяжении линии и ушли, не потеряв ни одного человека. Затем, отойдя на несколько километров, они расположились на отдых, зарезали и зажарили овец, а утолив свой голод, ночью отправились в Баир.
Здесь их ожидали приятные вести. Назир получил запас муки на неделю, обеспечивавший им свободу маневрирования, и добился обещания поддержки со стороны кланов. Кроме того, прибыл посланный от Шаалана с известием о том, что в поиски за ними турки выслали кавалерийский отряд численностью в 400 человек, который проводники водили самыми длинными дорогами.
Было весьма важно воспользоваться создавшейся благоприятной обстановкой, а потому 28 июня экспедиционный отряд выступил. Прибыв в Эль-Джефир, обнаружили, что все колодцы были разрушены. Все же посчастливилось, исправив один из них, достать воды, а заодно насладиться сознанием, что удалюсь обмануть турок, которые, разрушив колодцы, чувствовали себя в безопасности. Было решено произвести нападение за два дня до выхода из Ма'ана турецкого каравана с припасами, который каждую наделю доставлял продовольствие постам, расположенным на дороге в Акабу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108