Он отошел от зеркала и вновь направился к столу — стукнуть стеклянными палочками друг о друга, чей тонкий звук призовет понадобившегося хозяину слугу.Второй раз он засыпал в этом кабинете при свете свечей.И второй раз во сне отец просил отомстить за его смерть.Но ведь его отец жив! Да, с переломанным позвоночником и навсегда прикованный к постели, даже лучшие маги уже ничего не могли поделать. Но жив!И почему во сне он назвал его Вэмбреггану?Первый раз Трэггану не предал значения тому сну, но теперь задумался.Вэмбреггану — его двоюродный брат, бывший хозяин этого дворца и Итсевд-ди-Реухала. Он погиб полтора года назад, на королевской охоте, когда нарвался на случайно залетевшего на остров лимского крылатого полосуна. Эти смертельно опасные для человека твари обитали только на Куеломокском континенте и куда как южнее. Развязка была быстрой и кровавой — против огромного зверя в одиночку не ходят, а Вэмбреггану, увлекшись охотой, отбился от остальных. Тогда-то Трэггану и стал новым хозяином Реухал-ди-Итсевда, чего никогда в жизни даже предположить не мог.Именно Вэмбреггану звал во сне сыном отец. Значит, не отец. Значит, брат-близнец старого отца, родной дядя, Ланэррагу, которого Трэггану почти не помнил. Дядя правил в Итсевд-ди-Реухале, а отцу дед завещал Реухал-ди-Креман, где и родился Трэггану.И что означают слова «Но ты, сын, должен отомстить за меня»? Дядя Ланэррагу умер давно, от какой-то болезни… Во всяком случае, так говорили Трэггану, когда он все-таки выбрался из гор Оклумша.И второй раз ему снилось — да что там снилось, он словно снова проживал — переломный момент в его судьбе.Первый раз, несколько месяцев назад, ему явились сквозь сон события той ужасной ночи, когда многочисленный взбунтовавшийся отряд наемников одного из велинойских эллов покинул своенравного хозяина, перепился и, встав на путь бесчестья и разбоя, подобрался к их родовому замку и бесшумно снял дозорных.Оба старших брата Трэггану, так и не проснувшись после обильного ужина в честь праздника покровителя Кремана мученика Нала, были зарезаны предательски и подло в собственных постелях. Сам Трэггану, пробудившись от шума, схватил меч и встретил первого разбойника на пороге, воткнув ему клинок в грудь по самую рукоять. Выдернуть оружие не успел, а на помощь товарищу уже спешили не менее восьмерки бывших наемников, прошедших огонь-воду в штурмах и сражениях. Трэггану успел захлопнуть дверь, но дерево долго не выдержало бы бешеных ударов разъяренных захватчиков.Трэггану оставалось только одно: умереть с честью. Но каждый воин должен стремиться выжить — так его учили в монастыре. Он вылез в непроглядную ночь, на узкий карниз, вспоминая детские времена, и пошел, не думая о высоте и о вымощенной булыжником мостовой внутреннего двора замка. Каждое неверное движение грозило неминуемой гибелью, но он жил в те мгновения лишь одним — страстным желанием отомстить. Сжимая в руке кинжал и думая, что дешево свою жизнь не отдаст, в одном исподнем он проторчал до утра на карнизе, слившись со стеной.Когда же утром разбойники, опьяненные первой удачей и трофеями замковых погребов, попадали в трапезной со скамей или уткнулись в объедки на столе, Трэггану покинул свое убежище. Быстро и ловко, как учили в боевом монастыре, он перерезал глотки пьяным шакалам, отомстив за братьев — ни один разбойник даже не открыл глаза, все очутились пред судом Димоэта, так и не узнав, что произошло.Трэггану обходил родной замок из комнаты в комнату в поисках уцелевших, уже зная, что он сейчас за старшего. Отец выжил — когда в его спальню ворвались нападавшие он уже стоял с мечом у порога, но был стар и силы оказались не равны. Его сбили с ног грубым навалом и всласть потоптались на главе древнего рода, изливая на нем всю накопившуюся злость на ненавистных эллинов, которым всю жизнь гнули спины. Они оставили благородного Барэггу бесчувственного и умирающего; на теле отца, когда его нашел Трэггану, не было ни единого неповрежденного места — сплошные раны и кровоподтеки.Отец выжил, ум его был трезв и ясен, как всегда. Но он никогда больше не встанет с постели. Сдерживая слезы, Трэггану похоронил братьев и павших воинов замка, благодаря Димоэта, что хоть его сестры за полтора восьмидневия до этого события отправились в монастырь продолжать обучение…Тяжкие воспоминания, неприятные. И когда Трэггану в первый раз, засидевшись за бумагами — работать с рукописями и словом оказалось много сложней и паскудней, чем мечом защищать честь и жизнь, — заснул в этом кабинете, та ночь повторилась, как наяву.А теперь в его спящем сознании повторился день, когда он попал к нижним людям, о которых не знал никто в мире. Он провел у них неполных полтора года, став для них своим.Нижние люди — это так их называл про себя Трэггану, когда обучался их странному напевному языку, приходя в себя после многочисленных переломов. Сами себя они именовали онугками и это слово ничего не означало ни на одном языке Аддакая. И они умели выживать во время родов Оклумша! Трэггану вместе с ними пережил эти страшные дни. Впрочем, страшные для тех, кто наверху, а внизу, оказывается, были целые оазисы, которые не поддавались жуткому землетрясению, и в которых отсиживались онугки. Они многому научили Трэггану, которого побаивались, так как у него было с собой обезвреженное яйцо зла.В отличие от черных горцев, нижние люди не поклонялись чудовищам, а сами стремились их уничтожать, для чего продумывали целую сеть ловушек, попадая в которые, монстр неизбежно погибал… В боковой ход одной из таких ловушек, кстати, и свалился Трэггану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113