За его столом сидел элл Канеррану и просматривал какие-то свитки.При виде Трэггану тесть вскочил со стула и отшатнулся, словно увидел привидение.— Не ждали? — усмехнулся Трэггану.— Почему же, сынок? — нашел в себе силы ответить элл Канеррану. — Как раз просматривал свитки: все ли в порядке к твоему приходу? Не пропустил ли чего? Ведь по твоему легкомыслию все Праздники Димоэта мне пришлось исполнять твои обязанности. Это было не просто, смею тебя заверить, сынок.— По моему легкомыслию? — вскинул брови Трэггану.Он не собирался заводить серьезный разговор прямо сегодня. Он хотел посоветоваться с отцом. Он подозревал, даже больше, был уверен, что именно тесть пытался свалить на него вину за убийство монаха. Кому еще была выгодна гибель Трэггану? Ну, может, конечно, и королю Итсевда, не зря же его величество самолично приехал на праздники…И все же: загадочная смерть элла Ланэррагу, глупая гибель на охоте элла Вэмбреггану, странное нападение разбойников на замок в Кремане — не звенья ли это одной цепочки, не сеть ли терпеливого и упорного в своих намерениях паука. Очень терпеливого и очень упорного… Слишком стройно все получалось, чтобы оказаться случайностью, у Трэггану было время подумать.Что ж, раз того хочет Димоэт, сейчас во всем и разберемся.— Да, сынок, по твоему легкомыслию, — подтвердил элл Канеррану. — Я тебе говорил, чтобы ты не высовывался тогда, в день пробуждения аддаканов. А ты… «Он оскорбил меня…» — передразнил тесть Трэггану. — « Честь дороже…» Этого монаха убрали бы так и так, он — дешевка. Свалили бы тогда его смерть на другого… Зачем было осложнять себе жизнь?Трэггану ничего не ответил. Он прошел в сад.Элл Канеррану встал из-за стола и проследовал за ним.Трэггану взял ведро, оно оказалось пустым. Стараясь не выплеснуть зло наружу, он бросил ведро в утробу колодца и стал крутить ручку.Подняв ведро, он все так же молча снял сапоги. Затем стянул перевязь с мечом и положил у колодца так, чтобы в любое мгновение дотянуться до рукояти. Скинул с себя грязную одежду, не стесняясь тестя, словно тот и не стоял молча на пороге сада.Трэггану опрокинул на себя ведро воды и снова сбросил за водой. Возможно, принять горячую ванну было бы сейчас лучше. Но на войне, как на войне. И сражается он, возможно, с чудовищами более страшными, чем в Северном Оклумше, ибо эти сегодняшние монстры — в человечьем обличье.— Тебе полить воды, сынок? — наконец прервал зловещее молчание элл Канеррану.Трэггану покачал головой и молча продолжил смывать с себя грязь. Если бы не элл Канеррану рядом, он испытал бы истинное наслаждение от умывания после десяти дней, проведенных в темной тесной камере, в которой едва хватало места, чтобы проделать хоть какие-то упражнения для поддержания формы.— Где Млейн и мой сын? — наконец спросил Трэггану.— В моем доме. Неужели ты думаешь, сынок, что после того, как ты хотел убить мою дочь, я оставлю ее здесь к твоему возвращению?— Я не собирался убивать Млейн, — хмуро ответил Трэггану. — Я ее люблю.— Не собирался?! — язвительно переспросил тесть.Нападать на Трэггану эллу Канеррану было привычнее и приятнее, чем отвечать на его вопросы.— Но я сам видел. И Млейн говорит. Она не будет лгать родному отцу.Трэггану, ни слова не сказав, взял меч и сапоги и прошел в кабинет.Там уже дожидался Гирну с одеждой. На столе Трэггану заметил поднос с ужином, закрытый серебряным колпаком.Трэггану надел штаны и сапоги, взял бритву и подошел к зеркалу.— Хозяин, давайте я вас побрею, — предложил Гирну.— Я сам. Подожди меня за дверью.Эллу Канеррану неприятно было находиться в присутствии Трэггану, но он не знал, как уйти.— Что ты собираешься делать, сынок? — спросил он, стараясь быть как можно любезнее.— Заберу сына и отвезу его к отцу в Креман, — ответил Трэггану, заканчивая скоблить шею.Шрам на щеке уже заживал и выводить его Трэггану не будет — решено. В память об этих событиях останется.— Нет, — твердо сказал элл Канеррану.— Что нет? — не понял Трэггану.— Я не позволю подвергать малыша опасности.— Это мой сын.— Это мой внук.— Да-а, — кивнул Трэггану, — и в случае моей смерти ты становишься его опекуном и хозяином всего вот этого, — он обвел рукой вокруг себя, охватывая жестом не только кабинет, но и дворец. — Если я не ошибаюсь, ты же приходится моему отцу двоюродным племянником?— Да. Но какое это имеет значение? — не понял тесть.— Никакого, — равнодушным тоном ответил Трэггану, застегивая белую рубашку. — Просто из дальнего родственника ты в одночасье оказываешься единственным наследником, если что-то случится с моим отцом, со мной и с моим сыном.— Да как ты смеешь так говорить?! — вспылил элл Канеррану.— Отчего умер элл Ланэррагу? — словно невзначай поинтересовался Трэггану.— Что? — удивился тесть.— Я спрашиваю: отчего умер элл Ланэррагу?— Я… Я… не знаю. При чем здесь вообще это?— Не причем, — согласился Трэггану. — Сперва умирает хозяин одного из самых богатых кварталов Реухала, потом вырезается семья его родного брата в Кремане. Не вся, правда, третий сын, имеющий теперь право наследования, чудом остался в живых. Да и сам хозяин замка, хоть и калека, но жив. Но это-то как раз значения не имеет, поскольку он — калека, прикованный к постели. Потом на охоте погибает наследник элла Ланэррагу… Здорово, не правда ли? А затем некий знатный, но испытывающий постоянные трудности в средствах элл выдает дочь, против ее воли, заметьте, замуж за последнего представителя рода. И как только рождается сын — сразу же появляется монах, явно провоцирующий меня на ссору. Вместе с наемными убийцами, между прочим.— Ты что, сынок, ополоумел?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113