Но Кулл схватил приблизившуюся к его горлу пасть с оскаленными клыками, казавшимися желтыми в обманчивом свете луны, и стал рвать ее руками, как некогда медведям в скалах родной страны.Противоборство двух природных сил — зверя и человека, двух начал — мужчины и женщины, закончилось в пользу атланта. Тигрица прорезала ночную тишину диким предсмертным ревом и свалилась бездыханной к ногам победителя.Кулл опустил руки, тяжело дыша, ноги дрожали от напряжения.Он убил тигра! Нарушил священное табу. Он никогда в жизни не сражался с тиграми, считая их братьями. Но и тигры никогда не нападали на него, уходя в сторону. И вот он убил тигра.Нет, это не настоящий тигр, а волшебница, принявшая его обличье!Он, в который уж раз, счастливо избежал неминуемой гибели, каких-то несколько мгновений решили все. Если бы не видение Раамы, сбившее ему равномерное движение, тигрица не лежала бы неподвижно у его ног, а рвала бы клыками куски его мяса, добираясь до сердца.И вдруг он чуть не задохнулся от неожиданной и все равно запоздалой мысли — Брул! Он же пошел с другой женщиной в первый фургон!Кулл подбежал к черной громадине и порывистым движением откинул полог первого фургона.Он услышал только страстные хрипы. Напрягая глаза всмотрелся — там, в темноте, спиной к нему сидел человек на другом, равномерно двигаясь. И на спине этого человека — явно женщины, спину пикта он бы всяк узнал — появлялись черные полосы, которые Кулл не мог спутать ни с чем!У нее метаморфоза едва лишь началась, он успел вовремя!Кулл не задавался вопросом, почему у этой женщины превращение началось так поздно — может, эти волшебницы могут перевоплощаться в тигриц лишь во время оргазма, а любовные игры у Брула затянулись, в отличие от всегда прямо шагающего к цели атланта.Кулл одним движением запрыгнул в фургон, подбежал и схватил женщину мертвым захватом за горло, второй рукой обхватил за полную грудь и стащил с распластанного на спине и закрывшего от наслаждения глаза пикта.Тот, почувствовав неладное, мгновенно схватил меч.— Брул это я, Кулл! — забыв о всяческой конспирации закричал атлант.— Ты что обезумел? — разгневанно проорал пикт.— Я спасаю тебе жизнь. Помоги мне выволочь ее наружу.Женщина в руках Кулла нечленораздельно ревела и хрипела, пытаясь освободиться от мертвой хватки атланта.Вдвоем они вытащили ее на свежий воздух и за руки и за ноги подтащили к потухшему костру. Кулл, как и Брул, был обнажен — некогда одеваться, если другу угрожает смерть. Но меч свой из убитый хищницы он выдернул и даже успел прихватить ножны. Забавное зрелище — нагой царь с ножнами на боку. Но кто мог видеть его сейчас?Женщина уже не вырывалась, обвисла бессильно в его руках и уже начавшие заостряться уши в свете луны стали приобретать прежнюю изящную форму. Видно, дурацкая мысль, что они превращаются лишь во время плотской любви, была близка к истине.— Разожги костер, Брул, — попросил Кулл.— Да что случилось? — не выдержал старый преданный друг. — Ты сошел с ума?— Ладно, — стараясь успокоиться, произнес Кулл. — Принеси веревки, ремни, что угодно, свяжем ее, потом все объясню.Брул покачал головой, но, за долгие годы привыкший доверять Куллу, выполнил просьбу. Кулл крепко-накрепко, зная какова сила тигров, связал бесчувственную женщину. Брул тем временем разжег костер. В ярком свете пламени никаких изменений у нее было уже незаметно.Она, не открывая глаз, тяжело вздохнула.— Ты мне объяснишь, что происходит или нет? — потребовал ответа пикт.— Пойдем, — кивнул атлант, — сам все увидишь.Он взял из костра разгоревшуюся головешку вместо факела и пошел ко второму фургону.Возле него лежала в луже крови обнаженная Самта, лицо было изуродовано до неузнаваемости.— Кулл, да что с тобой? — воскликнул пораженный увиденным Брул. — За что ты убил ее? Ты сошел с ума — врываешься голый, с одним мечом, вяжешь женщину, когда мне было так хорошо…— Я не хотел, чтобы тебе это «хорошо» стоило жизни, — мрачно произнес Кулл, достал из фургона свою одежду и начал одеваться.— Я ничего не понимаю, — произнес пикт, опасливо глядя на друга.— Иди, оденься. Сейчас все поймешь, — ответил Кулл. — Есть у меня одна идея.Он пошел к первому фургону вслед за Брулом и у костра поднял оставленный кубок. Вернулся к фургону с бочками, нашел ту, что неаккуратно вскрыли разбойники и зачерпнул полный кубок.Обнаженная красавица лежала, открыв глаза, руки были завязаны за спиной. Ничего тигриного в ней сейчас не было.Кулл, держа в руках кубок с волшебным вином, сел перед ней на корточках и посмотрел ей в глаза. Ее нагие прекрасные формы его совершенно не интересовали.— Будешь рассказывать, милая? — спросил он и чертыхнулся, поняв, что употребил то же слово, что до того Самта. Совершенно в другом значении, но какая разница?— Что рассказывать? — слабым голосом спросила она. — Не знала, что вы такие… Что можете связать слабую женщину, которая открыла вам свои лучшие порывы…Кулл рассмеялся.— Не на твоей ли стройной спине я видел тигриные полосы? Не я ли вовремя сорвал тебя с Брула, пока ты не растерзала его своими сейчас такими нежными ноготками и зубками?— Что за чушь ты несешь! Вы… вы оказались еще хуже, чем те разбойники.— Брул, посади ее, будь любезен.Когда пикт выполнил ее просьбу, Кулл поднес к ее губам кубок, левой рукой взяв женщину за затылок.— Вот здесь вино из ваших бочек, — почти ласково произнес атлант. — Если ты мне сейчас не расскажешь перед моим другом всю правду, клянусь Валкой и Хотатом, я волью в тебя всю эту мерзость до последней капли. У меня на спине остались раны от когтей тигрицы, в которую превратилась Самта!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70