Маленький инженер сумел найти пульт управления и дать нужную команду. Это тоже был своего рода воздушный шлюз, оборудованный для посадки пассажиров и команды в спасательную шлюпку и сброса ее с покидаемого корабля. Закрыв внешний люк, можно было впустить воздух в купол и, уравняв давления, уже нормально войти в корабль.
Очевидно, именно это инженер и сделал. Он отчаянно должен был стремиться попасть внутрь корабля, к которому его швырнули. А попав вовнутрь…
Ничего не произошло. В рубке «Тебана» настойчиво продолжал греметь сигнал бедствия.
«МЭЙДЭЙ! МЭЙДЭЙ! МЭЙДЭЙ! ЛАЙНЕР „ДАНАЯ“ ПРОСИТ ПОМОЩИ! ЛАЙНЕР „ДАНАЯ“ ПРОСИТ ПОМОЩИ! МЭЙДЭЙ! МЭЙДЭЙ! МЭЙДЭЙ!»
Ларсен закрыл внешний люк и вошел в рубку. Он все еще был в скафандре, и только лицевой щиток шлема был отброшен. Корабли продолжали расходиться. Он взял управление и снова направил «Тебан» вдогонку. Оба космолета устремились от планеты к солнцу Гермеса. И ничего не произошло. И ничего не произошло. И ничего не произошло. И ничего не произошло!
Ларсен начал ругаться, как невменяемый. Он поносил худосочного инженера так, как Хорну еще никогда не приходилось слышать.
Затем сигнал бедствия, заставлявший дребезжать динамики, внезапно прекратился. Перемена в рубке «Тебана» была такой внезапной, что вызвала шок. В течение нескольких секунд казалось, что мир и спокойствие снизошли на нее.
Прошло некоторое время, пока снова стал восприниматься жужжащий, подвывающий звук наполовину искалеченных двигателей.
Триумф Ларсена был таким же грандиозным, как прежде ярость.
— Он это сделал! Он добрался до рубки!
Рыжий старпом что-то пробормотал. Ларсен нажал кнопку вызова коммуникатора.
— Вызываю «Данаю»! — рявкнул он в микрофон. — Вызываю «Данаю»! Отвечайте! Что происходит у вас на борту?
Послышалось хныканье, и за ним — голос инженера. Он пытался восстановить дыхание, как ребенок после истеричного плача.
— Здесь… здесь никого нет!
Это услышал Хорн, в отчаянии ожидавший за дверью рубки. Задыхающийся голос инженера продолжал:
— Шлюпок нет. Здесь никого нет — никого! Корабль брошен! Что… что мне делать?
Голос маленького человека прервался.
— Я не знаю, как пилотировать корабль! Я не знаю! Что я должен делать?
Хорн, слыша все это, пару минут тихо сходил с ума. Джинни должна была быть на борту «Данаи». Но если на борту никого не было, то не было и ее. Это был настоящий шок, ослепляющий и оглушающий, приводящий к полному оцепенению.
Когда к нему снова вернулась способность соображать, он услышал жесткий голос Ларсена:
— Ты около панели управления. Прямо перед тобой репетиры гироскопов. Показания на одной шкале — сто девяносто два градуса. Это галактическая долгота. На второй — двадцать четыре. Это твоя широта. Повтори показания.
Часть сознания Хорна слушала и понимала. Другая часть следила за надрывным звуком двигателей, к которому он уже почти привык. Он услышал, как Ларсен пролаял команды повернуть такую-то и такую-то рукоятку, пока такая-то и такая-то шкала не покажет то-то и то-то. Он слышал нервные ответы инженера. Но все это не имело для Хорна ни малейшего значения. С мучительной яростью он понимал, что Джинни на борту «Данаи» не было. И с ужасающей ясностью он намеревался добраться до того, кто был виноват в происшедшем с Джинни и отомстить ему сполна. Кто бы это ни был — Ларсен, конечно. Но Ларсен не сам превратил «Данаю» в брошенный корабль. В этом участвовали и другие. И Хорн собирался отыскать каждого, кто принимал хоть какое-то, хоть малейшее участие в этой катастрофе, и убить…
Ларсен яростно орал:
— Стой, где стоишь. Хватит докладывать. Я тебя посажу.
Хорн воспринимал звуки и запахи, мог видеть и осязать, но эмоции были полностью парализованы. Джинни стала жертвой чудовищного преступления. Шок совершенно ошеломил его. Он не реагировал ни на что, действуя как автомат. Но он знал, что выйдет из этого состояния, когда станет известно, что произошло и кто виноват в случившемся. Тогда он отреагирует! А пока он оцепенел. Он мог быть — он должен был быть — и холодным, и коварным, и убедительным, пока не узнает обо всем. И вот тогда…
— Прочитай мне данные с индикаторов двигателей, — скомандовал Ларсен, выругался и продолжил:
— Нет. Забудь. Там нет двигателя Рикардо, и ты не смог бы сесть на нормальной тяге, даже если бы очень захотел. Там есть аварийные ракеты. Когда я подведу тебя к кромке атмосферы, включишь режим аварийной посадки, и они опустят корабль. С ракетами справится автоматика. Она проложит курс по радарным пеленгам, и посадят твой корабль куда нужно.
Хорн это знал. Когда двигатели Рикардо были широко распространены, то за счет громадного расхода топлива и при хорошем умении корабль мог взлететь или сесть и без посадочной решетки. Сейчас для непредвиденных аварийных ситуаций были посадочные ракеты, но от офицеров современных кораблей даже не требовалось умения управлять кораблем на реактивной тяге. Был радар для измерения высоты и компьютер, рассчитывавший маневры по полученным данным. Автоматика позволила бы кораблю сесть в любом мире, разумеется, с учетом поправки на гравитацию. Единственно, где требовалось вмешательство человека, — это выбор твердой почвы для посадки.
Хорн тупо вернулся к двигателям. Он нянчил и обхаживал их: Он знал, когда «Тебан» начинал разгоняться, а когда переходил в свободное падение и проблема веса внутри корабля снималась собственными гравитационными катушками. Он слышал, как Ларсен выкрикивал команды маленькому инженеру, квакавшему ему в ответ с «Данаи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52