Придворные кареты с кучерами в красных ливреях придавали всему праздничный вид. Сказочными выглядели покрытые снегом бульвары. Всюду тишина, спокойствие.
Сделав несколько визитов, повидав бывших подчиненных я попал в семью С. Н. Вильчковского. Там также, как и во многих других Царскосельских семьях, царил культ Их Величеств. Сам Вильчковский занимал хороший пост и, кроме того, был начальником одного из поездов Ее Величества. Его жена работала в госпитале Государыни. Она была в восторге от Государыни, как от человека, матери, семьянинки. Как она любит помогать нашим больным и раненым, чего она не делает для них. Теперь Царица вся поглощена болезнью детей.
Александровский дворец действительно походил тогда на госпиталь. В комнатах Наследника и Вел. Княжен опущены шторы, царит полумрак. У Наследника и двух старших Вел. Княжен температура выше 39. Младшие В. Княжны 110 Мария и Анастасия Николаевны ухаживают за больными и гордятся тем, что они "сестры милосердия" и помогают Царице. Царица поспевает всюду. Положение Наследника тяжелое. Самочувствие Ольги и Татьяны Николаевны очень хорошее. Они даже веселы. Присланные офицером Родионовым ландыши от Гвардейского Экипажа, доставили больным истинное удовольствие.
На другом конце дворца лежит в жару так любимая царской семьей Аня (А. А. Вырубова). У нее температура более 40. Перебывало несколько докторов. Там дежурит "Аклина". В. К. Мария и Анастасия Николаевны два раза в день ходят туда на дежурство. Туда тоже были присланы ландыши. Эти ландыши едва ли не были последней улыбкой старого режима Царским детям. В тот день этого никто не подозревал, от детей скрывали истину. В. Княжны были счастливы. Царица строго запретила говорить больным о беспорядках.
Императрица в костюме сестры милосердия то у детей, то у Ани. Она руководит всем и сама ухаживает за больными.
Царица настолько занята больными, что даже не смогла лично выслушать генерала Гротена, который ездил к Протопопову за новостями. Царица поручила выслушать генерала своей подруге Лили Ден.
Протопопов прислал письмо, что вчера положение было хуже, сегодня лучше, произведены хорошие аресты, "Главные вожаки и Лелянов привлечены к ответственности за речи в Городской Думе. Что вечером министры совещались о принятии на завтра энергичных мер и что все они надеются что завтра (т. е. в понедельник. А. С.) все будет спокойно".
Так легкомысленно лгал и успокаивал Императрицу Протопопов, а ведь Царица сообщала эти сведения Государю, принимая их за чистую монету.
После завтрака Императрица была с Марией Николаевной у Знамения. Проехали на могилу Распутина. Над ней 111 уже был довольно высокий сруб. А. А. Вырубова строила часовню. Проехали в дер. Александровку, поговорили с Месоедовым-Ивановым, с Хвощинским и другими офицерами. Вернувшись во дворец, Царица обошла больных. У всех жар увеличился. Корь в разгаре. Царица написала письмо Государю, Ее Величество сообщила все успокоительные сведения, что прислал Протопопов. Написала, как молилась у могилы Распутина и послала кусочек дерева с его могилы, где стояла на коленях.
"...Мне кажется, все будет хорошо, - писала Царица - солнце светит так ярко и я ощущала такое спокойствие и мир на его дорогой могиле. Он умер, чтобы спасти нас."... В таком безмятежном настроении Царица приняла после отправки письма Н. Ф. Бурдукова. Он еще накануне просил срочного приема. Ему было назначено на сегодня. Хорошо осведомленный о происходящем, Бурдуков решил предостеречь Царицу. Он не был связан служебной дисциплиной. Он журналист. Писать Вырубовой нельзя - больна. Расстроенный, не переменив даже обычного серого костюма, прошел он на этот раз как-то необычно просто во дворец. У ворот даже не сделали обычного опроса. Видна растерянность. Во дворце мертвенно тихо. Неприятно.
Его провели в салон. Вышла Императрица в костюме сестры милосердия. Подала руку, предложила сесть. Царица как будто опустилась, постарела, поседела.
Волнуясь, Бурдуков изобразил положение в столице как безнадежное, катастрофическое. Царица слушала спокойно и сказала, что она ждет доклада от графа Бенкендорфа. Бурдуков упрашивал уехать с детьми куда угодно, но уехать. Царица спокойно отвечала, что она при больных. Она сейчас сестра милосердия. Она одна должна бегать от одной больной к другой. Казалось, что слезы блестели на глазах Царицы, но она старалась быть спокойной. Бурдуков пытался продолжать, но Императрица поднялась. С гордостью она твердым голосом сказала:
- "Я верю в русский народ. Верю в его здравый смысл. В его любовь и преданность Государю. Все пройдет, и все будет хорошо".
112 Аудиенция окончена. Поцеловав руку Ее Величества, Бурдуков покинул дворец. Он был подавлен.
Однако, к вечеру, оптимизм Царицы был поколеблен. В полночь Царица послала первую тревожную телеграмму Государю, которую оканчивала словами: - "Очень беспокоюсь относительно города".
**
*
Переговорить с генералом Воейковым, который был в Ставке можно было только с его квартиры, по прямому проводу, из его кабинета. Я пошел туда. Оказалось, что жена генерала в Петрограде, на квартире родителей. В Царском на квартире только дежурный жандарм Кургузкин. Кургузкин знал меня давно. Я разъяснил ему необходимость переговорить с генералом и просил допустить меня до телефона. Кургузкин, понимая, что делается, просил меня располагать телефоном. Когда я добился Могилева и вызвал к телефону ген. Воейкова, мне ответили, что генерал пьет чай с Его Величеством и по окончании вызовет меня к телефону.
Через полчаса мы уже разговаривали. Поздоровавшись, я начал с того, что просил генерала обратить внимание на то, что я, Ялтинский Градоначальник, позволил себе забраться в его кабинет в его частной квартире, что жандарм Кургузкин пропустила меня к телефону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87