Не было великой цивилизации, таившейся в недрах Локкаты, не было огромных городов, не было технических знаний, не было машин… Ничего не было! Компьютеры, телепортаторы, трансляторы массы являлись для карваров такими же химерическими идеями, как вечный двигатель или бессмертие для человечества Земли.Правда, эта раса превосходила людей не только упорством, силой и численностью. Их разум, холодный, тяжеловесный и негибкий, был — словно в противовес всем этим отрицательным качествам — наделен своеобразной эмпатией. Нет, они не могли напрямую обмениваться мыслями, но превосходно понимали друг друга с помощью жестов, телодвижений, оттенков голоса и звуков, казавшихся человеческому уху совершенно одинаковыми, но на самом деле обозначавших сотни различных понятий.Карвары росли всю жизнь, и в преклонных годах становились огромными, малоподвижными и бесполезными существами, не способными ни размножаться, ни работать, ни воевать. Их уничтожали словно трутней — за редким исключением. Бывало так, что у немногих, очень немногих обитателей Римпады вдруг просыпались странные таланты, почти бесполезные в обыденной жизни. Их внечувственное восприятие возрастало, существенно превышая средний уровень; появлялось новое качество, особая чувствительность, уже не эмпатического, а, скорее, телекинетического характера.Однако поодиночке эти создания, которых карвары называли Древними и, судя по всему, весьма почитали, оказывались способными не на многое. Вместе же они являлись коллективным разумом этой странной расы, ведущим ее к каким-то загадочным и неясным целям, к некоему грядущему процветанию, которое простые воины и даже предводители ранга Тосс'ота представляли весьма смутно. Древние говорили, что надо делать, и карвары выполняли это; выполняли с невероятным упорством и настойчивостью, пока смерть не останавливала их. Они не ведали ни сомнений, ни страха — во всяком случае, до тех пор, пока не встречались с чем-то ужасным, вроде яростной огненной стихии.Теперь же пришелец с изнанки мира познакомил их с еще более чудовищным проявлением этой силы, с холодным пламенем, причинявшим жуткие муки, делавшим любое существо беспомощным и беззащитным — что грозило гибелью всей расе и о чем, вероятно, полагалось доложить Древним. Может быть, это выполнили, может быть, нет; Блейда подобные мысли не беспокоили — как и меры защиты, которые могли предпринять карварские мудрецы. Это являлось уже проблемой Ханкамара Китталы, нынешнего владельца драгоценной таллахской склянки.Сам же странник остался доволен тем, что выяснил причину иррациональной ненависти к карварам, охватывавшей его уже не раз. Несомненно, он чувствовал их эмпатический настрой, отвечая адекватной реакцией: ненависть порождала ненависть, ярость — ярость.Но потом его восприятие изменилось! Там, на Акка'Ранзоре, в присутствии Тосс'ота Блейд ощущал страх и недоумение, исходившие от надсмотрщика. Он не мог бы сказать, какое из этих чувств было сильней; оба они являлись для Когтя — да и для любого из карваров — достаточно непривычными. Впрочем, осталось и привычное — ненависть. Она никуда не исчезла, она тоже присутствовала, скрытая, запрятанная поглубже, размытая страхом…Перевернувшись на спину, странник подставил лицо теплым солнечным лучам. Теперь не желто-золотая поверхность маячила перед его глазами, а чистый и яркий голубой простор, сияющий купол таргальских небес, уходивших к самому верхнему из миров, к блаженной Нустале. Там, в беспредельном пространстве космоса, плыли бесчисленные Вселенные, разделенные барьерами времени; каждая — отдельная реальность, со своими галактиками, звездными системами, планетами, мертвыми или полными жизни. Там, от звезды к звезде, мчались огромные корабли, обгонявшие луч света; там встречались и другие аппараты, совсем не похожие на космические лайнеры, — нечто такое, что позволяло высокоразвитым расам перемещаться между мирами Измерения Икс либо транспортировать из мира в мир всевозможные грузы.Карвары не являлись высокоразвитой расой. Однако Древние, коллективный разум их племени, владели загадочным талантом улавливать то, что было послано другими. Они не обладали ясным представлением о природе этой своей способности — как и о том, откуда появляются предметы, часто непонятного предназначения, которые им удавалось выудить из кажущейся пустоты, из океана суб— или надпространства, в котором плавала и их Вселенная, и все прочие. Они никогда не задавались подобными вопросами — они действовали.Блейд прикрыл глаза ладонью от яркого солнечного света. Сейчас он вспоминал один из многих разговоров с Тосс'отом, их обычную и несколько тяжеловесную беседу, где между словами следовали неизменные паузы, где каждую сложную мысль приходилось дробить на части и повторять дважды и трижды, а любой ответ нуждался в долгом обдумывании и осмыслении. Он задавал Когтю те же вопросы, что и красноглазому карвару, с которым некогда сражался на чикровом плоту. Собственно, вопрос был один — откуда?— Я — видеть — меч. Я — видеть — чаша. Я — видеть — другие -вещи. Эти — вещи — нет — здесь. Эти — вещи — не делать — здесь. Не делать — люди, не делать — карвары. Странные — вещи. Откуда?Обычно Тосс'от, выслушав вопрос, прикрывал веками большие круглые глаза, думал. Потом раздавался его хриплый лающий голос:— Древние — дать. Древние — мудрые.То же самое, что говорил красноглазый карвар на плоту!— Откуда — у Древних? — терпеливо повторял Блейд.— Не знать.— Древние — знать?— Древние — уметь. Знать — нет. Уметь!Странник пытался зайти с другой стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64