Их мощь была примерно равна, что в определенном смысле гарантировало Блейду наибольшую безопасность.
Но если отложить эксперимент, кто знает, что придет завтра в голову Лейтону? Например, он может остановиться в качестве прототипа на мире Звездных Войн Лукаса – тем более, что в сем случае есть телевизионная версия. По большому счету, антураж этих творений почти не отличался от патрульно-боскомских историй – те же корабли и бластеры, те же джидаи-ленсмены, и такое же межзвездное побоище, – однако существовал маленький нюанс. Империя Зла у Лукаса была куда мощнее сил Восставших Миров, и с вероятностью, близкой к ста процентам, Блейд мог угодить в лапы к жутким злодеям. Конечно, не к тем, что описаны в книге и воспроизведены в фильмах; просто он попал бы в реальность, где царит нечто вроде ужасающего глобального террора в галактических масштабах.
Итак, устрашенный предложением Лейтона, он дернулся в кресле, быстро оценив предстоящие неприятности.
– Ни в коем случае, сэр! Я действительно готов, и не принимайте мои попытки сосредоточиться за неуверенность и колебания.
– Ну-ну, – старик бросил на Блейда проницательный взгляд. – Простите, Ричард, если бы я не знал вас так хорошо, я бы счел… хмм… – он нерешительно замолк.
– …что я боюсь? – продолжил разведчик и усмехнулся. – Что ж, вы правы – я действительно боюсь. Однако это не помешает делу… Я буду вести себя осторожнее – и только.
С полминуты его светлость задумчиво разглядывал Блейда, словно питался взвесить его упрямство и решимость. Наконец он прервал молчание:
– Могу ли я поинтересоваться, чем вызваны столь несвойственные вам ощущения?
– Почему бы и нет? – на губах Блейда по-прежнему играла улыбка. – Мне кажется, предстоящее путешествие будет не совсем обычным… как-никак, впервые я смогу влиять на избранный маршрут.
– Разве это плохо?
– Плохо или хорошо, я увижу, когда окажусь ТАМ, – разведчик поднял глаза к потолку, словно собирался вознестись прямиком на небеса. – А сейчас, сэр… сейчас я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не представить нечто этакое… – он неопределенно пошевелил пальцами.
– Гарем турецкого султана? – с тревогой спросил Лейтон. – Ричард, вы не должны…
– Прекрасно знаю, что не должен! – прервал старика Блейд. – Я же сказал: сдерживаюсь изо всех сил! И вместо фонтанов, одалисок и кувшинов с щербетом представляю себе этот дурацкий звездолет с торчащими во все стороны бластерами… – он сделал паузу и со значением добавил: – Но если вы будете тянуть, сэр, надолго меня не хватит.
Похоже, ему и в самом деле удалось напугать Лейтона; сухие пальцы сжали рубильник, и его светлость решительно заявил:
– Не собираюсь больше вас мучить, Дик. Вперед!
Где-то под черепом у Блейда вспыхнуло ослепительное пламя, его языки расплылись, превратившись в розовый туман, и накрыли разведчика с головой. «Странно, что нет боли,» – подумал он, проваливаясь в мягкое и на удивление уютное беспамятство.
ГЛАВА 2
Боли действительно не было.
Он находился на каком-то возвышении, крепко, до ломоты в суставах, сжимая полированный металлический поручень. Внизу тянулся довольно обширный зал с округлым потолком, походивший на срезанный у вершины и поваленный на бок конус; в узком его конце мерцал огнями огромный пульт. Перед ним стояли три глубоких кресла, и Блейд видел торчавшие над их спинками голубоватые макушки шлемов. Слева и справа от пульта пестрели стены, плавно переходившие в потолок; они были забраны чем-то похожим на узкие пластмассовые панели – полоса красная, полоса серебристая. Над пультом управления – а он уже не сомневался в назначении этого устройства – тянулись в ряд мониторы; над ними, еще выше, темнел гигантский экран, залитый космическим мраком.
Казалось, это огромное окно распахнуто в бесконечное, неизмеримое и холодное ничто, в вековечную тьму, в пространство, протянувшееся на миллионы, миллиарды миль, в ледяную бездну, которую человеку не объять ни чувством, ни разумом. Но мрак не был совершенно непроницаем: на этом покрывале вечной ночи яркими искрами горели звезды. Сперва они показались Блейду одинаковыми – просто белыми точками на черном фоне; потом разведчик начал различать цвета: пронзительное и льдистое изумрудное сияние, угрожающий багровый свет, голубоватый блеск алмазов чистой воды, теплые лучи золотистых и желтых огоньков, хороводы алых, синих, зеленых пятнышек, что складывались в рисунок незнакомых созвездий
Это фантастическое зрелище приковало его взгляд, и он не сразу рассмотрел то, что находилось вблизи; обнесенный перилами балкой, нависавший над залом; какие-то сложные устройства – с мониторами, кнопками и рычагами – располагавшиеся рядом; большое кресло с подлокотниками и сложной системой креплений; две металлические лестницы, изящными полукружиями спускавшиеся с балкона вниз. Когда он смог отвести глаза от центрального экрана, все эти детали словно проявились сразу и вдруг, обрели четкость, наполнились смыслом и глубиной.
Он стоял на мостике в рубке управления огромного звездного корабля. Он знал, как называется этот корабль супердредноут «Неустрашимый» Он помнил имена людей, занимавших три кресла перед пультом. слева – Малькольм Крейг, капитан; в центре – Генри Хендерсон, первый пилот; справа – Верн Торндайк, главный инженер. А кресло у панели с мониторами – тут, на мостике, принадлежало ему. Ибо в этом полете он являлся главным, и его воля и слово были неоспоримы.
Крейг, Хендерсон, Торндайк… Но как его собственное имя? Как? Казалось, он вот-вот вспомнит это.
Опустив глаза, он посмотрел на пальцы, стиснувшие блестящий стержень поручня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19