– Мои родители были Девятого Августа в Нагасаки…– Извините меня, что заставил потревожить память ваших почтенных предков… Итак; какие средства потребуются вам для завершения «Сакуры»?– Полтора миллиона иен…– Вы получите их. 1963, Гонконг, конец апреля Монастырь стоял на отшибе. Местами рухнувшая стена окружала двор, заросший полынью и дикой мятой. Даже пустых жестянок – постоянных спутников цивилизации и ее послов-туристов – не было видно. Зато в лучах заходящего солнца можно было заметить матовый блеск автоматных стволов, укрытых в зарослях. И те, кто держал их в руках, отлично видели единственную ведущую к монастырю дорогу.По двое, по трое, по ней тянулся странный народ – китайцы, малайцы; видели даже корейца. Одним из последних на инвалидном кресле проехал старик-японец. Кресло толкали в гору двое амбалов неопределенной национальности. И когда последний луч солнца скрылся за невысокой горной грядой, в монастыре вспыхнул свет – наверно, впервые за долгие века.Переносные лампы – те, которыми пользуются на киносъемках, – осветили внутренность монастыря; тут был лишь каменный алтарь с рядами простых деревянных скамей вокруг него, все – под слоем вековой пыли. Но сейчас на скамейках уже рассаживались давешние странные паломники. Человек в инвалидном кресле расположился в первом ряду. Его охранники сели на пол прямо за ним.Наконец, открылась небольшая дверь позади алтаря. Из нее появился невысокий, уже лысеющий человек во френче; если бы ткань его одеяния не выглядела явно дорогой, можно было бы предположить, что оно изготовлено за «бамбуковым занавесом».– Итак, господа, – вошедший начал говорить сразу, без паузы, даже не закончив шага, – преодолев многие трудности, мы все же собрались вместе.В зале послышался шепот, один из малайцев уже открыто демонстрировал неодобрение.– Успокойтесь, Суан, здесь вполне безопасно. Мои люди охраняют дорогу. Неужели вам не достаточно моего слова? Клятвы, произнесенной перед руководителями всех тайных обществ?– Продолжайте, Вонг, – разжал губы сидевший в коляске японец.Говоривший не подал виду, что удивлен тем, что кто-то из присутствовавших знает это имя, неиспользуемое уже много лет.– Я рискну сказать – хотя многие сейчас станут отрицать мои слова, – что все мы собрались здесь потому, что чувствуем назревающие перемены. Мир не таков, каким он был десять лет назад и действовать по-старому мы уже не можем. Копы тоже научились работать. – Японец поморщился, услышав иностранное слово, к тому же еще и жаргон. – В Сингапуре из всех «триад» остались только две. – Говоривший предусмотрительно не добавил, деятельность скольких из них пресекла полиция, и сколько разгромил он сам. – Сейчас не время действовать в одиночку…– Ближе к делу! Что вы предлагаете, Вонг – тот чувствовал, что где-то уже встречался с японцем, но вспомнить так и не смог.– Выяснение отношений цивилизованными методами: раздел сфер влияния, консультации глав тайных обществ…– Под вашим руководством… – саркастически заметил кто-то, но говоривший счел возможным проигнорировать эту реплику.– Как часто? – Статус задавшего вопрос на сей раз делал его достойным ответа:– Скажем так – по мере необходимости… 1963, Гонконг, утро следующего дня – … Понимаешь, я боюсь. Меня пугает Японец – он согласен почти со всем… явно неспроста… Кроме того, он знает мое настоящее имя.– Я думаю, отец, что это мы сумеем обсудить вечером, а сейчас тебе нужно выспаться. Да и мне тоже… 1963, Сингапур, 22 мая Теплый ветерок трепал волосы, распахивал полы пиджака – самого легкого, какой удалось найти в магазине. Ричард Блейд с удовольствием обошелся бы и без него, но… Положение обязывает! Если на то пошло, в это жаркое майское утро он обошелся бы и без сорочки. Для знакомых и немногие друзей – здесь, в Сингапуре, – Блейд был представителем компании «Копра Консолидейтед», и направлялся он сейчас на деловой завтрак. Для той персоны, с которой планировалась встреча, Блейд был – и оставался – агентом британской разведки в Сингапуре, нелегалом высокого полета, специалистом, которому не поручают простых заданий.Человека, который ждал его, Блейд не видел уже давно. Сейчас его партнер по рандеву должен был носить маску ничтожного и совершенно безликого мистера Бартоломью, посланца фирмы-компаньона. На самом деле полковник Питер Норрис являлся живой легендой британской разведслужбы. О его подвигах никто ничего толком не знал, но поговаривали, что многие из героев Эль-Аламейна были обязаны ему своими жизнями.Ричард остановился, окинул взглядом многоэтажную громаду «Хилтон-Сингапура» и решительно направился к входу.Лифт поднял его на крышу. Там, в дорогом ресторанчике, где вечерами негде яблоку упасть, был занят только одни столик – духота прогоняла всех с улицы под спасительную прохладу кондиционеров. Так что у Блейда не оставалось сомнений, кого ждет сидевший за столом мужчина средних лет. Он миновал невысокую арку и, уже направляясь к месту своего рандеву, наткнулся взглядом на знакомое лицо – подпиравший одну из арочных колонн «официант» был его соучеником по школе «Секьюрити Сервис». Конечно, это было нарушением всех правил конспирации, но Блейд не смог удержаться, чтобы незаметно не пожать локоть старому приятелю – слишком многое значило увидеть здесь, в Сингапуре, знакомое лицо.Он скосил глаза – «мистер Бартоломью» продолжал равнодушно изучать салфетку; «официант» же по-прежнему неподвижно торчал у входа, заложив руки за спину. Судя по тому, как оттопыривалась пола его фрака, парень таскал «пушку» типа «беретты-720» или что-нибудь в этом роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13