Войны нет, а печали больше, чем в войну. С чего бы это? Широкая степь радует глаз. Раскинулись под солнцем просторы зеленые. Легко дышится, так и пьешь душистый, пьянящий воздух. Шелестит, клонится трава. Нашептывает на ухо ветер. А на сердце у Мартына неспокойно и заботно. Гложет тоска по родному дому, по Катре. А если б не это – чего бы тужить Терновому?
Ровно и счастливо шла его жизнь. Еще недавно был простым посполитым пана Корецкого, а вот теперь реестровый значковый казак Брацлавского полка. Полковником у него храбрый Данило Нечай, славный по всей Украине рыцарь. Бился Мартын под Корсунем, в Зборовской битве гетмана Хмеля спас.
Эх, то был день, когда солнце ласково улыбалось Мартыну. И теперь он, вспоминая тот день, не может не улыбнуться. Как рубанул он пятерых польских гусар, накинувшихся на гетмана! Конь под гетманом упал, убитый пулями. Мартын соскочил со своего коня, отдал его гетману, помог сесть в седло, а сам стал биться пеший. Вечером Мартына покликали в гетманский шатер.
– Вот он, храбрый казак, – сказал полковник Нечай гетману, подталкивая Мартына вперед.
Поднялся гетман навстречу Мартыну, обнял и поцеловал.
– Храбрый казак! Будешь еще и полковником.
Отстегнул гетман при этих словах свою саблю и подал Мартыну.
– Носи, казак, эту саблю на память. Рубила она врагов наших под Желтыми Водами. Будем побратимами.
Перед глазами по всему горизонту, волнуется степь. Шумят травы.
Посвистывают суслики. Кружат орлы, высматривая добычу. Катится над степью, выше орлиного лета взмывая, казацкая песня. Зычным голосом подтягивает Мартын:
А ми тую червону калину,
Гей, гей, та пiднiмемо,
А ми свою славну Україну,
Гей, гей, розвеселiмо.
«Вот она сбоку, гетманская сабля, хорошая сабля!» – думает радостно Мартын.
Стремя в стремя едут казаки. Мартын оглядывается. Ловят казаки взгляд Мартына: «Пойте, хлопцы, пойте». И еще громче звучит песня.
...Проехали казаки. Исчезли за горизонтом. Немая пустыня, дикая степь. Сизая даль, синее небо, и орлы в вышине рассекают могучими взмахами крыльев манящий простор. Раздвигая крепкою грудью густые заросли травы, осторожно выходит на добычу волк. Останавливается, уловив какой-то, только ему одному приметный шум. И вдруг стремглав срывается с места, исчезает.
Потом, тяжело дыша, проносится тур, и его рога колышутся над зелеными зарослями. Или, приминая к земле траву, промчится дикий кабан. И только орлы в небе продолжают спокойно и беззаботно кружить над степью.
***
Казаки Мартына миновали уже сторожевую линию. Остановились не надолго у вышки, потолковали с дозорным казаком. Тихо в степи.
– Татар – и то не видно, – жаловался казак. – Они теперь обходят торные пути. Все идут напрямик, степью. Гонят в полон наших людей.
Дозорный казак был уже в летах. Ветер раздувал седые усы. Казак посасывал длинный чубук, рассуждал степенно. И зачем тем татарам такую волю дает гетман? Что ж получается? Только от панов отбились, да еще неведомо, надолго ли, а татары людей в неволю гонят. Какие ж это союзники?
Казаки слушали молча. Каждый думал свое. У каждого была мать, сестра, у кого жена, у кого невеста. Что там с ними, в далеких селах, раскиданных по Украине? Какая доля выпала им? Мартын подумал о Катре. Дозорный казак продолжал:
– Не годится гетману спускать татарам такое своевольство. Пойти бы на Перекоп несколькими полками да проучить. Эх, – вздохнул казак, – забыл, верно, гетман про нас, видно, паном стал наш Хмель. Сказывают – в Чигирине все с панами водится, а простому казаку до него и не доступиться. Рыжий Крайз его своей паутиной оплел. Немец тот самому дьяволу душу продал и гетмана приворожил... Кто ж того не знает? У проклятого гетманского казначея одна думка: еще какую подать на бедный люд наложить... Только заплатишь попасное, а он уже очковое собирает... Заплатил очковое – припомнит тебе поволовщину за прошлый год. А до того, что ты в прошлом году на коне своем шляхту под Желтыми Водами или там под Корсунем воевал, ему, вишь, дела нет. А теперь вот, казаки сказывали, новый налог выдумал рыжий бродяга. Кто соль потребляет – плати злотый в гетманскую казну. Да слыхано ли такое, казаки? Дай срок, увижу гетмана – все выскажу ему, сорву немецкое бельмо с глаз его...
Мартын знает: надо возразить. Разве можно так говорить о гетмане? Но Мартын вспоминает: всюду толкуют казаки о проклятом Крайзе. Откуда его нечистый принес, пес его знает! Одна молва идет: с тех пор как явился этот рыжий немец к гетманскому двору, гетман до золота лаком стал... От множества податей, правда, не опомниться посполитым. Шныряют по селам и городам дозорцы с его грамотами. Наверно, и в Мартыновом Байгороде побывали...
В памяти возникли рыжие волосы, круглое, в веснушках, лицо Крайза, заплывшие жиром маленькие глазки, неспокойная усмешка под толстым, похожим на картофелину, носом... И всюду, где ни появится гетман, за ним тенью ходит этот проклятый Крайз. Злоба зашевелилась в груди Мартына. Да, этот рыжий Крайз все выдумывает, как бы еще обидеть сельский люд... «А что же гетман, полковники? – подумал вдруг Мартын. – Почему молчат, потакают немцу?»
«Потакают потому, что деньги от тех податей себе в карман кладут?» – мелькнула мысль, и еще тяжелее стало на сердце.
Плыла над степью туча, ветер шуршал в траве, заржал Мартынов конь – тихо, призывно. Вскочил на ноги Мартын. Все же не годится ему безответно слушать поношения и обиды особе гетмана. Разве можно так говорить о гетмане?
– Ты, казак, не дюже языком мели, несешь черт знает что! – вяло заметил Мартын.
– А что? Правду говорю. Правда глаза колет, да душу прочищает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205