«Хорошо, джентльмены, я пойду сам. На вашей стороне численное превосходство, и дальнейшее мое сопротивление способно только отдалить неизбежный исход».
— Чего-чего? — не понял Грубый.
— Он говорит, что сдается, потому что понял, что проиграл, — пояснил Бас. — Хорошо, Толстый, дуй наверх. Один неверный шаг, и плохо тебе будет.
— А как быть с теми двумя? — спросил Грубый.
— Да пусть сидят взаперти, — отозвался Бас, — говорить нужно как раз с этим.
Пит и Гус услышали, как снаружи дверь заперли на задвижку. Потом, как они догадались по звуку шагов, все поднялись наверх.
— Он сдался, — вздохнул Гус.
— Потому что понял, что с двумя ему не справиться, — попытался заступиться за Юпитера Пит.
— А в итоге — он в плену наверху, а мы — пленники внизу, — сказал Гус, — обе двери заперты, и выйти мы не можем.
— Юп придумает, как нам помочь, — заверил его Пит.
Пока, однако, Юпитер не мог помочь самому себе, не то что кому-нибудь еще. Заломив ему руки за спину, Бас провел его на кухню, в которой стояло единственное оставшееся в доме кресло, настолько старое и расшатанное, что даже старьевщик не стал его покупать.
Бас оказался низеньким и толстым. Грубый же был высок и широкоплеч. Оба носили очки в массивной оправе и фальшивые черные усы, такие же, как у Черноусого. Они явно принадлежали к одной шайке.
Бас подтащил Юпитера к креслу и усадил в него.
— Там, за домом, висит веревка для сушки белья, — приказал он напарнику, — тащи ее сюда.
Тот через дверь кухни вышел на улицу. Бас со знанием дела обыскал Юпитера и нашел его любимый ножик.
— Какой хороший нож, — произнес он, — очень годится на то, чтобы отрезать ушко — одно или оба… если нужда будет.
Юпитер молчал. Похоже, Бас был не простым бандитом, а явно человеком образованным. Грубый, правда, походил на обычного мелкого жулика, но заправлял у них явно Бас.
В дверях показался низенький и очень взволнованный пожилой мужчина с седыми волосами и в очках в золоченой оправе. Это мог быть только Джексон.
— Не причиняйте ему боли, — нервно сказал он, — вы же обещали мне, что никакого насилия не будет.
— Не лезьте не в свое дело. Не будет насилия, если, конечно, Толстый не откажется отвечать на ваши вопросы. Убирайтесь отсюда!
Старик ушел, зато вернулся Грубый с мотком веревки, и они вдвоем стали привязывать Первого Сыщика к креслу. Руки они прикрутили к ручкам, ноги — к передним ножкам, а туловище — к спинке. Когда они закончили. Юпитер едва мог пошевелиться.
— Ну вот, парень, — сказал Бас, — теперь можно и поговорить. Где рубин?
— Не знаю, — ответил Юпитер, — мы сами его ищем.
— Он не хочет говорить! — рявкнул Грубый.
Он взял лежащий на подоконнике нож Юпитера и раскрыл лезвие. Оно ярко блеснуло.
— Давай, Джо, я пощекочу его этой игрушкой. Это заставит его говорить.
— Подожди, я тут командую, — урезонил его напарник, — похоже, он действительно не знает. Но спорю, что у него есть на этот счет кое-какие догадки. Хорошо, Толстый, скажи-ка мне, как ты думаешь, почему в бюсте Августа был фальшивый камень?
— Точно не знаю, — ответил Юпитер. Он решил, что на этот вопрос можно и ответить. Он не знал, где настоящий рубин, точнее, где бюст Октавиана, в котором он спрятан. А если ему удастся убедить эту парочку, что он не знает, где камень, то они, возможно, и отпустят его.
— Я полагаю, что мистер Август спрятал в бюсте Августа фальшивый рубин, чтобы сбить с толку того, кто будет его искать, — продолжал он. — Он хотел, чтобы нашедший его решил, что камень настоящий, и сам навел его на этот бюст.
— А куда, в таком случае он дел настоящий рубин? — спросил Бас, которого, как оказалось, звали Джо.
— В другой бюст, — ответил Юпитер, — про который догадаться гораздо труднее. В бюст Октавиана.
— Октавиана? — удивился Грубый (его на самом деле звали Чарли). — А почему именно Октавиана?
— Конечно же! — воскликнул Джо. — Октавиан — римский император, которого тоже звали Августом. Он тоже Август, понимаешь?
— Так-так, — Чарли почесал в затылке, — кажется, все сходится. Ладно, парень, тогда такой вопрос: где Октавиан?
— Не знаю, — ответил Юпитер, — моя тетушка его продала, а имен покупателей она не записывает. Так что его хозяином может быть любой житель Лос-Анджелеса и окрестностей.
Джо подозрительно посмотрел на него, покручивая в задумчивости фальшивый ус.
— Это похоже на правду, — сказал он, — но тогда, скажи на милость, если ты считаешь, что рубин в голове Октавиана, почему ты его не ищешь? Почему вы пришли в этот дом?
На этот вопрос ответить было труднее. По правде говоря. Юпитеру какое-то шестое чувство подсказывало, что нужно осмотреть дом, в котором жил дядюшка Гуса. Но он понятия не имел, что именно ищет в этом доме.
— Поскольку я не знал, с чего начать поиски Октавиана, — ответил он, — я решил пока заняться чем-нибудь еще. В конце концов, может быть, рубин спрятан и не в бюсте.
— Да нет, видимо, именно там он и спрятан, — пробормотал Джо, — слишком уж все сходится. Письмо наводило на ложный след, ведущий к первому Августу. Но тот, кто хоть немножко знает историю, должен был догадаться про Октавиана. Старик думал, что его племянник догадается. Так что нужно искать Октавиана, пока его не нашел кто-нибудь другой.
— И как же мы его будем искать? — раздраженно спросил Чарли. — Ведь он может быть где угодно в Лос-Анджелесе или в его окрестностях. Всю жизнь можно на это потратить.
— Да, проблемка, — согласился Джо. Он перевел взгляд на Юпитера. — А решит ее нам этот Толстый. Если он хочет встать из этого кресла, то должен придумать, как найти бюст. А, парень, как тебе такая идея?
Юпитер молчал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33