Грозно – как ему казалось – набычившись, павиан в замызганной одежке попытался поставить наглую бабу на место, выискивая все новые и новые речевые обороты. Ха, напугал ежиху голым задом! Пупсик, все попытки поставить меня на место заканчивались потерей места именно пытавшимися.
Что, собственно, и произошло. Бесцеремонно оттолкнув шибздика, я, сожалея лишь об отсутствии подходящего помела, влетела во двор. Предупреждающая надпись на калитке вводила путников в заблуждение, здесь обитала не одна злая собака. По периметру двора тянулись добротные вольеры с очаровашками устрашающего вида. И устрашающих размеров. Питбули, ротвейлеры, кавказские и среднеазиатские овчарки, бульдоги, еще какие-то неизвестные мне мохнатые монстры радостно приветствовали меня оглушительным лаем и брызгами слюны. Некоторые особи восторженно грызли сетку вольера.
Посреди двора, на затоптанном и окровавленном снегу, лежала груда меха. Определить, какой породы был пес, не получилось, слипшаяся от крови шерсть и судорожно подергивавшиеся лапы – все, что я смогла разглядеть с первого взгляда. Но цепь, тянувшуюся от шеи животного к вкопанному в землю крепкому деревянному столбу, увидела.
От ярости мне на мгновение заложило уши. Исчезли все звуки: и сорванный лай, и злобные матюги копошившегося на снегу урода.
Значит, храбрые мы такие, да? Посадили животину на цепь и отважно ломаем ей кости дубиной. Ай, молодца!
Я ногой подкатила к себе окровавленное орудие экзекуции и вытащила из кармана мобильный телефон. Так, кнопка быстрого набора, ну, снимите же трубку!
– Алло, Сергей Львович, миленький, срочно пришлите кого-нибудь, мне нужна помощь!
– Ты где? – Деда Сережа мгновенно превратился в генерала Левандовского. Расспрашивать и вваливать он будет потом, когда вытащит меня из очередной передряги.
– За городом, помните адрес детского центра «Наше будущее» из того списка, что вы мне давали?
– Да.
– Рядом с ним – деревушка, крайний двор, найдете по собачьему лаю. Здесь, похоже, держат псов для подпольных собачьих боев.
– Понял. Сколько продержишься? – Никаких тебе «А что ты там делаешь? Как туда попала?». Генерал меня слишком хорошо знает, а уж моя способность находить неприятности там, где их по определению быть не должно, доставила Сергею Львовичу немало «приятных» минут.
– Не знаю.
– Пистолет с собой?
– Да.
– Жди, постараюсь побыстрее.
– Эй… Ты кому звонила? – слегка обалдевший от такой наглости шибздик хотел приблизиться, но опережавшие хозяина миазмы вони прочистили мое сознание лучше нашатырного спирта.
– Не подходи! – Хорошо, что я переложила пистолет в карман, мой малыш послушно лег в ладонь.
– Ой… напугала до….! – В ухмылке были продемонстрированы гнилые зубы. – Пукалку спрячь свою газовую, я от нее чихаю. Или это зажигалка? Ты че… борзая, да? Че те надо?
– Шоколада. – И пуля вонзилась в снег в трех миллиметрах от левой стоптанной кроссовки.
– …! – испуганно отпрыгнул павиан. – Да ты кто такая, в натуре? Тебя че, Гнутый прислал? Мужиков не осталось?
– Тут ты прав, с мужиками в стране напряженка. Выгнутого я не знаю, я пришла забрать собаку.
– Че?! – Рост плюгавчика позволял его челюсти без проблем достигнуть снега. Глазки, и до этого не сиявшие умом и сообразительностью, остекленели окончательно. – Какую, на…… собаку?
– Вот эту, – кивнула я на тщетно пытавшегося подняться пса.
– Он че, твой разве?
– Теперь будет мой, вы, сударь, с ним дурно обращались.
– Где? – Так, похоже, крохотный мозг аборигена завис от перегрузки.
– В Пицунде. Зачем пса бил, урод?
– А тебе, на… какая разница? – ощерился шибздоид. – Псина моя, что хочу, то и делаю. Он… достал уже! Все время сбежать норовит, кидается. Давно б его, на… пристрелил, но боец классный, рвет соперников за пару минут.
– Так что ж ты калечишь его, если боец, как ты говоришь, классный? – Надо тянуть время, одной справиться будет трудновато.
– А он… меня за руку цапнул, когда я ему жрачку давал. Вот и поучил малость.
– Да ты ж его чуть не убил!
– Так, пошла вон отсюдова! – Шибздик начал наглеть, сообразил, наверное, что я одна. – А то ща как выпущу своих малышиков, так… и пукалка не поможет! Всех не перестреляешь!
– Не выпустишь. – Я подняла пистолет и, поддерживая его двумя руками, направила ствол на… м-м-м, в паховую область, короче. – Не успеешь. Отстрелю колокольчики.
– К-какие к-колокольчики? – Ведь понял же, судя по внезапно развившемуся заиканию, чего переспрашивать.
– Те самые. Нужные. Или уже нет?
– Петька, вали эту суку! – завизжал вдруг поганец, глядя мне за спину.
Рефлекторное желание повернуться и посмотреть на заявленного в программе Петьку я безжалостно придавила ботинком. Тоже мне дурочку нашел! Я сейчас начну испуганно озираться, а он у меня пистолет заберет.
Но хриплое рычание и последовавший за ним тонкий, какой-то заячий крик изящно намекнули мне, что я была не права.
Не опуская пистолета, я слегка развернулась, чтобы видеть и плюгавца, и то, что происходило у меня за спиной.
Господи, да как же он смог-то!
На снегу, в паре метров от меня, корчился и выл от боли здоровенный детина. Рядом с ним валялось очень несимпатичное, толстое и сучковатое, полено, предназначавшееся, как я понимаю, для моей многострадальной головушки.
Но встречи полена с головой не произошло. Потому что на правой руке детины, намертво сжав челюсти, висел тот самый, только что лежавший полутрупом пес. Кровавый след, тянувшийся за ним, доказывал, что даже двигаться, не говоря уже о броске на здоровенного амбала, зверь был не в состоянии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12