Корабль выходил в обычное пространство вовсе не в строго заданной точке. Он мог появиться достаточно далеко от запланированного места назначения, и погрешность росла вместе с дальностью перелета. Обычно главной опасностью было оказаться внутри целевого объекта. В случае Протея главная опасность возникала и при появлении корабля внутри облака. Даже разреженное, как сейчас, оно обладало достаточной плотностью, чтобы взорвать прибывающий корабль. А это означало, что Пастору придется следовать продиктованным Хатч правилам полета, удерживая свой корабль от столкновения с оболочкой, и только потом совершить короткую «прогулку» к станции. На обратном же пути он будет вынужден соревноваться со вспышкой, разгоняясь до тех пор, пока не сможет совершить скачок в гиперпространство.
У Пастора были непокорные рыжие волосы и голубые глаза, которые, казалось, светились изнутри. Он не был писаным красавцем, в классическом смысле, но отличался добродушно-веселым отношением к людям и готовностью посмеяться над собой, что совершенно пленило Хатч. Годом раньше, когда они встретились на «Сиренити», он заставил ее ощутить, что она — центр мироздания. Хатч никогда не была склонна отдаваться малознакомым мужчинам, но для Броули готова была сделать исключение. Однако вечер покатился совсем в другую сторону, и ей лучше было задуматься о том, как избавиться от соблазна. «В другой раз», — решила она.
Но другого раза не было.
Билл все еще рассуждал о «Кондоре». Корабль был предназначен для проведения биологических исследований. Броули собирал образцы на Голдвуде и доставлял их в центральную лабораторию биосканирования на «Сиренити». Голдвуд был одной из планет, где жизнь еще не прошла стадию простейших.
— Давай переговорим с ними, — предложила Хатч.
Замигали лампочки.
— Канал связи открыт, Хатч. Если «Кондор» идет по расписанию, то время передачи в одну сторону составит час семнадцать минут. Я, кроме того, хочу передать сообщение на «Сиренити», на тот случай, если он отклонился от курса .
Несмотря на всю серьезность положения, Хатч была взбудоражена. Взволнованная школьница. Онемевшая от робости. Мысленно она подтягивала гольфы, старалась выровнять голос и, едва дыша, всматривалась в черную линзу телекамеры.
— Пастор, — начала она, — я получила…
Лампочки снова мигнули и погасли. И больше не зажглись. Когда Билл попытался заговорить с ней, его голос звучал как в замедленном воспроизведении записи. Со всех экранов исчезли картинки, а вентилятор запнулся, выключился и запустился вновь.
Билл безуспешно пытался подобрать слова.
Зажглись аварийные сигналы.
— Что это было? — спросила Хатч. — Что случилось?
Целую минуту Билл восстанавливал голос и предпринимал неудачные попытки заговорить.
— Это был ЭМИ, — наконец сказал ИИ. — Электромагнитный импульс.
— Насколько серьезны повреждения?
— Он оплавил все, что было на корпусе .
Сенсоры. Передатчики и параболические антенны. Средства гиперсвязи. Оптику.
— Ты уверен? Билл, нам нужно связаться с «Кондором». Объяснить им, что случилось.
— Это невозможно, Хатч .
Она уставилась в иллюминатор на вьющуюся дымку.
— Даже не думай, — предостерег Билл.
— И какова же альтернатива?
— Поджариться .
Уровень радиации здесь, гм-м, астрономический .
Пока Хатч не выйдет наружу и не заменит передатчик, никакой надежды предупредить Пастора не было.
— При такой скорости снаружи очень сильный ветер — это если ты хочешь очень хорошо испечься, Хатч. Помни: если с тобой что-то случится, не спасется никто .
— Ты мог бы заменить меня.
— В данный момент я слеп. Я не сумел бы даже отыскать станцию. «Ренессанс» должен известить «Сиренити» о том, что произошло, а Барбер пусть догадается об остальном.
— Они тоже ничем не помогут. Тот же самый ЭМИ…
— У них есть оборудование для таких явлений внешней среды. Есть костюмы для тяжелых условий работы. Они могут отправить наружу людей, не подвергая их жизнь опасности .
— Да. — Она поторопилась с выводами. Ну ладно. Сама она определенно не собиралась никуда выходить.
— После прибытия на станцию ты можешь заняться любыми восстановительными работами. Если не передумаешь.
— К тому времени будет поздно обращаться за помощью к Пастору.
Камин Билла утих.
— Я знаю .
Они вели корабль по заранее строго установленному курсу. Точные данные о направлении и скорости были заложены много часов назад. И теперь требовалось только не проскочить мимо станции, не заметив ее. Но видимость ухудшалась, и утром, к моменту их прибытия, должна была стать еще хуже. Она, вероятно, останется вполне терпимой, но если они чуть ошиблись в расчетах, уповать оставалось только на Бога. — Билл, что если мы загрузим на корабль всех?
— Всех до одного? Пятьдесят шесть человек? Пятьдесят семь, считая тебя? А сколько там взрослых? Сколько детей? Какого они возраста?
— Ну, скажем, сорок взрослых. И что?
Его изображение словно бы постарело.
— Первые несколько часов все будет в порядке. Затем понемногу начнет сказываться теснота. Пассажиры станут реагировать на растущую духоту. А после, скажем, через тринадцать часов, условия ухудшатся очень серьезно .
— Через какое время люди начнут испытывать постоянное неудобство?
— У меня нет на этот счет достаточной информации .
— Подумай.
— Я очень не люблю думать. Особенно над подобными вопросами .
— Неважно. Думай.
— Примерно через пятнадцать часов. Как только это начнется, все очень быстро покатится вниз. — Его взгляд наконец поймал ее взгляд. — Ты сможешь сделать это — загрузить на борт дополнительных людей — если Даймен достаточно сообразителен, чтобы позволить «Сиренити» узнать, что именно здесь произошло, если станция «Сиренити» свяжется с «Кондором» и «Кондор» сумеет отыскать нас достаточно быстро, чтобы снять лишних людей еще в пути .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29