ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
С территории Финляндии можно было сразу вести обстрел Ленинграда. Финляндское правительство проводило тогда враждебную политику в отношении СССР и демонстративно заигрывало с гитлеровской Германией.
Главнокомандующим армией Финляндии был Маннергейм21, бывший царский генерал. Он очень недружелюбно относился к Советскому Союзу. Финляндия действительно представляла для нас угрозу, но не сама по себе: ее территория могла быть использована вражескими силами более могучих государств против нас. Поэтому стремление Советского правительства обезопасить себя на северо-западе имело большое значение.
Начались переговоры с финляндской делегацией в Москве. Их подробностей я не знаю, так как я в то время находился во Львове. Позднее Сталин рассказывал мне о них, но детали не сохранились в моей памяти. Общее заключалось в том, что финны не приняли наших условий, после чего и сложилось решение добиться того же путем войны. А о подробностях я говорить не могу. Когда я в те дни приезжал из Киева, то редко располагал своим временем. Чаще всего мне звонил Сталин и вызывал к себе.
Иногда я заставал Сталина одного. Тогда было легче обмениваться мнениями, а мне - излагать свои взгляды и высказывать те нужды, о которых я всегда говорил, приезжая с Украины. Но чаще, когда я оказывался у Сталина, там бывали Молотов, Ворошилов, Каганович.
Реже Жданов, находившийся обычно в Ленинграде. Бывали также Берия и Микоян. Вот круг людей, который я встречал у Сталина чаще других.
Однажды, когда я поздней осенью 1939 г. приехал в Москву, Сталин пригласил меня к себе на квартиру:
"Приезжайте, покушаем. Будут Молотов и Куусинен".
Куусинен22 работал тогда в Коминтерне. Приехал я в Кремль, на квартиру к Сталину. Начался разговор, и по его ходу я почувствовал, что это продолжение предыдущего разговора, мне неизвестного. Собственно говоря, речь шла о реализации принятого решения - о предъявлении Финляндии ультиматума. Договорились с Куусиненом, что он возглавит правительство только еще создающейся Карело-Финской ССР23. Карелия до этого была автономной республикой, входившей в состав Российской Федерации.
Новая союзная республика должна была, по замыслу Сталина, объединить Карелию и "освобожденные" районы Финляндии в единой государственной структуре.
У Сталина сложилось такое мнение, что после того, как Финляндии будут предъявлены ультимативные требования территориального характера и в случае, если она их отвергнет, придется начать военные действия. Я, естественно, Сталину не возражал. Более того, я, как и он, считал, что это в принципе правильно. А насчет войны с Финляндией думал: достаточно громко сказать им, если же не услышат, то разок выстрелить из пушки, и финны поднимут руки вверх, согласятся с требованиями. Сталин заметил: "Сегодня начнется это дело".
В Ленинград заранее послали Кулика24 для организации артиллерийского обстрела финляндской территории. Мы сидели у Сталина довольно долго, ожидали часа истечения ультиматума. Сталин был уверен, и мы тоже верили, что не будет войны, что финны в последнюю минуту примут наши предложения, и тем самым мы достигнем своей цели без войны, обезопасим страну с Севера. Финляндская территория и ее естественные ресурсы нас не интересовали, ибо мало что дополняли к нашим необъятным просторам.
Финляндия богата лесом, но не может же она равняться с нами. Не это нас привлекало. На первом плане стояли вопросы безопасности: повторяю, Ленинград находился под прямой угрозой. Потом позвонили, что мы все-таки произвели роковой выстрел. Финны ответили артиллерийским огнем. Началась война. Говорю это потому, что существует и другая трактовка событий:
дескать, финны выстрелили первыми, а мы вынуждены были ответить. Но ведь это всегда, когда начинают войну, говорят о другом, что выстрелил первым он. В былые времена, как свидетельствует история, войны начинались иначе. Сейчас подобное увидишь разве что в опере: как театральным жестом один бросает перчатку, а другой ее поднимает, и начинается дуэль. В наше время войны, к сожалению, начинают по-иному. Возникает вопрос: имели ли мы юридическое и моральное право на свои действия?
Юридически, конечно, не имели права. С моральной же точки зрения желание обезопасить себя и договориться с соседом оправдывало нас в собственных глазах.
И вот началась война. Я уехал через несколько дней на Украину. Мы были уверены, что если финны приняли наш вызов и развязалась война, причем в ней участвуют несоизмеримые величины, то вопрос будет решен быстро и с небольшими потерями для нас. Так мы думали и так хотели, однако история показала затем совсем другое.
Война оказалась довольно упорной. Финны проявили большую воинственность и большие военные способности.
У них была хорошо организована оборона, и наши попытки пробиться через Карельский перешеек, самый короткий путь к ним, ни к чему не привели. Перешеек сначала оказался нам не по зубам. Там обнаружились неожиданно для нас хорошие железобетонные укрепления, удачно расположенная артиллерия, и мы наткнулись на неприступную крепость. В результате там полегло наших войск значительно больше, чем предполагалось по плану решения этого вопроса военными методами. Боевые действия затянулись до глубокой зимы. Тогда было решено обойти укрепления Карельского перешейка и ударить севернее Ладожского озера, где, видимо, у финнов таких укреплений не было. То есть, мы хотели зайти с тыла.
Когда же попытались сделать это, то там выявились еще более сложные условия, связанные с особенностями природной местности и климата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Главнокомандующим армией Финляндии был Маннергейм21, бывший царский генерал. Он очень недружелюбно относился к Советскому Союзу. Финляндия действительно представляла для нас угрозу, но не сама по себе: ее территория могла быть использована вражескими силами более могучих государств против нас. Поэтому стремление Советского правительства обезопасить себя на северо-западе имело большое значение.
Начались переговоры с финляндской делегацией в Москве. Их подробностей я не знаю, так как я в то время находился во Львове. Позднее Сталин рассказывал мне о них, но детали не сохранились в моей памяти. Общее заключалось в том, что финны не приняли наших условий, после чего и сложилось решение добиться того же путем войны. А о подробностях я говорить не могу. Когда я в те дни приезжал из Киева, то редко располагал своим временем. Чаще всего мне звонил Сталин и вызывал к себе.
Иногда я заставал Сталина одного. Тогда было легче обмениваться мнениями, а мне - излагать свои взгляды и высказывать те нужды, о которых я всегда говорил, приезжая с Украины. Но чаще, когда я оказывался у Сталина, там бывали Молотов, Ворошилов, Каганович.
Реже Жданов, находившийся обычно в Ленинграде. Бывали также Берия и Микоян. Вот круг людей, который я встречал у Сталина чаще других.
Однажды, когда я поздней осенью 1939 г. приехал в Москву, Сталин пригласил меня к себе на квартиру:
"Приезжайте, покушаем. Будут Молотов и Куусинен".
Куусинен22 работал тогда в Коминтерне. Приехал я в Кремль, на квартиру к Сталину. Начался разговор, и по его ходу я почувствовал, что это продолжение предыдущего разговора, мне неизвестного. Собственно говоря, речь шла о реализации принятого решения - о предъявлении Финляндии ультиматума. Договорились с Куусиненом, что он возглавит правительство только еще создающейся Карело-Финской ССР23. Карелия до этого была автономной республикой, входившей в состав Российской Федерации.
Новая союзная республика должна была, по замыслу Сталина, объединить Карелию и "освобожденные" районы Финляндии в единой государственной структуре.
У Сталина сложилось такое мнение, что после того, как Финляндии будут предъявлены ультимативные требования территориального характера и в случае, если она их отвергнет, придется начать военные действия. Я, естественно, Сталину не возражал. Более того, я, как и он, считал, что это в принципе правильно. А насчет войны с Финляндией думал: достаточно громко сказать им, если же не услышат, то разок выстрелить из пушки, и финны поднимут руки вверх, согласятся с требованиями. Сталин заметил: "Сегодня начнется это дело".
В Ленинград заранее послали Кулика24 для организации артиллерийского обстрела финляндской территории. Мы сидели у Сталина довольно долго, ожидали часа истечения ультиматума. Сталин был уверен, и мы тоже верили, что не будет войны, что финны в последнюю минуту примут наши предложения, и тем самым мы достигнем своей цели без войны, обезопасим страну с Севера. Финляндская территория и ее естественные ресурсы нас не интересовали, ибо мало что дополняли к нашим необъятным просторам.
Финляндия богата лесом, но не может же она равняться с нами. Не это нас привлекало. На первом плане стояли вопросы безопасности: повторяю, Ленинград находился под прямой угрозой. Потом позвонили, что мы все-таки произвели роковой выстрел. Финны ответили артиллерийским огнем. Началась война. Говорю это потому, что существует и другая трактовка событий:
дескать, финны выстрелили первыми, а мы вынуждены были ответить. Но ведь это всегда, когда начинают войну, говорят о другом, что выстрелил первым он. В былые времена, как свидетельствует история, войны начинались иначе. Сейчас подобное увидишь разве что в опере: как театральным жестом один бросает перчатку, а другой ее поднимает, и начинается дуэль. В наше время войны, к сожалению, начинают по-иному. Возникает вопрос: имели ли мы юридическое и моральное право на свои действия?
Юридически, конечно, не имели права. С моральной же точки зрения желание обезопасить себя и договориться с соседом оправдывало нас в собственных глазах.
И вот началась война. Я уехал через несколько дней на Украину. Мы были уверены, что если финны приняли наш вызов и развязалась война, причем в ней участвуют несоизмеримые величины, то вопрос будет решен быстро и с небольшими потерями для нас. Так мы думали и так хотели, однако история показала затем совсем другое.
Война оказалась довольно упорной. Финны проявили большую воинственность и большие военные способности.
У них была хорошо организована оборона, и наши попытки пробиться через Карельский перешеек, самый короткий путь к ним, ни к чему не привели. Перешеек сначала оказался нам не по зубам. Там обнаружились неожиданно для нас хорошие железобетонные укрепления, удачно расположенная артиллерия, и мы наткнулись на неприступную крепость. В результате там полегло наших войск значительно больше, чем предполагалось по плану решения этого вопроса военными методами. Боевые действия затянулись до глубокой зимы. Тогда было решено обойти укрепления Карельского перешейка и ударить севернее Ладожского озера, где, видимо, у финнов таких укреплений не было. То есть, мы хотели зайти с тыла.
Когда же попытались сделать это, то там выявились еще более сложные условия, связанные с особенностями природной местности и климата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127