– Черт возьми, ну и хитрая вы бестия, Макги!
– Я сказал, что в сложившейся ситуации могу кому-то быть полезен. Но не говорил, что торгую собой.
Помолчав, он встал, не спеша подошел к камину. Поднял пачку и, чтобы погасить искры, похлопал ею о брюки, отчего на них осталось черное пятно копоти. Подошел ко мне.
– Я правильно запомнил ваше имя? Тревис?
– Просто Трев.
Он осторожно положил пачку денег на подлокотник моего кожаного кресла.
– Трев, буду рад, если вы мне поможете. Пожалуйста, примите маленький знак моей симпатии и признания. Будь я моложе лет на двадцать, мы вышли бы во двор и минут сорок бодались бы до крови. Это единственный способ подружиться с таким высокомерным болваном.
Отойдя к своему креслу, он поднял стакан.
Вытащив из пачки обгоревшую купюру, я сунул деньги во внутренний карман куртки. От купюры оторвал обгоревший уголок и вложил ее в бумажник. И как ни в чем не бывало, словно и не было стычки, докончил свой рассказ о том, что мне стало известно, заключив словами:
– Бакльберри всего вам не объяснил, потому что думал – вы от этого сойдете с ума.
– А человек, похоронивший зайца и прикрывший его носовым платком, был в своем уме?
– Она бы очень хорошо поняла этого человека, Джас.
– Если я и способен сейчас думать, то только прикидывать, кто это сделал и зачем.
– Она случайно заметила, что в последнее время за ней следили. Думала, что по вашей инициативе.
– Я к ней кого-то приставил? Да что вы!
– Двое типов расспрашивали о Моне ту горничную, которая уволилась и вышла замуж.
– Долорес. Долорес Канари. Минутку. Теперь она миссис Эстобар. Жена Хуана Эстобара. Что, к дьяволу, они хотели узнать от Долорес?
– Расспрашивали о личных финансах вашей жены. Долорес и Мона предположили, что выясняли ее возможности – хватит ли для внезапного бегства?
– Дружище, это вопрос, который мне незачем выяснять. Я уже давно решил не открывать для нее счет. Ежемесячно первого числа выкладывал ей полторы тысячи на личные расходы. Все покупки шли на мой счет, но так и так через две недели она уже была на мели.
– Но кто-то ведь расспрашивал об этом Долорес?
– Такие вопросы могут быть связаны с налоговым расследованием. Если вас хотят довести до суда после проверки налоговых уплат, нужно выяснить, сколько вы тратите на жизнь. Понимаете?
– Прошу прощения. Не совсем.
– Трев, положим, десять лет назад вы стоили сто тысяч долларов. Скажем, сейчас ваше состояние оценивается в шестьсот тысяч. Предположим, ваш чистый доход после вычета налогов составлял пятьдесят тысяч в год. Если вы тратите на себя за год тридцать тысяч, ваша настоящая стоимость сегодня – триста тысяч, а не шестьсот. Могут взяться за вас и доказывать на суде, что остальной доход в триста тысяч вы утаили от налогов. Преступление. Для него нет срока давности. Ничего не упустят, могут проследить прошлые дела, вплоть до самого 1913 года, когда был принят закон о налогах. Черт побери, я же свои счета контролирую и думал, что все в порядке. Но, пожалуй, это выглядит так, будто мне хотят подготовить небольшое потрясение. И это в самом деле может стать потрясением, приятель! Они потратят года два, чтобы подготовить обвинение, а мне предоставят два месяца для защиты. Хм-м, странно.
– Что именно?
– Что меня это не волнует. Я сейчас должен бы кинуться к телефону, поднять на ноги Чарли Бейкера, заставить его по своим каналам выяснить, что затевают. Но мне, похоже, наплевать. Неуплата налогов мне сейчас создала бы настоящее пекло со страшными осложнениями. Но даже это не сдвинет меня с кресла.
– Джас, а вас есть чем прижать?
Пристально посмотрев на меня, он нехотя улыбнулся:
– Еще как! Я уже не один год жду, когда где-нибудь лопнет.
– Можно состряпать дело отчасти или полностью на основе того, что вы присвоили то наследство?
– Парень, если я прибрал деньги, которые Кэб оставил разбросанными тут и там, их же не объявишь как чистый доход, так ведь?
– Мацари сегодня сказал мне, что в своем романтическом запале она готова была выступить против вас, но потом непременно пошла бы на попятную.
Секундное недоумение на его лице почти сразу сменилось догадкой.
– Господи Боже, если ее подговорили и она выложила, что произошло с разными частями наследства, я окажусь в настоящем дерьме.
– Не поймите меня дурно, но разве это не мотив для вас?
Он пронзил меня взглядом, и я обрадовался, что мне никогда не приходилось его уговаривать – ни двадцать лет назад, ни сейчас. Это был высокий мужчина с крепким костяком, прочно обросшим упругими, могучими мускулами – древней ковбойской плотью, высушенной на солнце, грубой и надежной. Он, конечно, был известным рубакой и не раз поднимал бурю, которую как-то по-своему умел усмирять, иначе его здесь и не было бы. Кэб Фокс и Джас Йомен определенно были парочкой на загляденье.
– Кажется, я преждевременно отказался думать о вас дурно, – прошептал он с угрозой.
– Но вы не дослушали, Джас. Если это может служить мотивом для вас, значит, этот же повод есть у кого-то, кто связан с вами интересами и останется в выигрыше, если вас растрясут.
Было заметно, как он старался подавить гнев. Остывая, он мрачно произнес:
– Обычно я проворачиваю свои сделки один.
– Вы говорили о клоуне, который вертит тарелочки на разных палочках.
– Да-а, сейчас я в такой ситуации. От многого избавляюсь. Если хотите что-то сбыть, нужно основательно подсуетиться. Вложить деньги, чтобы вещь выглядела заманчиво. К примеру, если нужно выгодно продать старый дом, сделайте там новую кухню, так чтобы у жены захватило дух, и она не обратит внимания на ворчанье мужа из-за расшатанных полов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54