Пятеро четырнадцатилетних парней, в том числе и я, августовским субботним вечером поехали на велосипедах к дому Крозьеров. На лето хозяева укатили куда-то в Мэйн. Пол Битти, мой лучший друг в то время, был безнадежно влюблен в Марианну Крозьер. Наша идея, смешная, озорная и слегка романтическая, заключалась в том, чтобы залезть в дом, найти комнату Марианны и оставить там таинственное послание от анонимного обожателя.Мы забрались в дом через подвал. Было жутковато. Медленно, не отходя друг от друга и разговаривая шепотом, мы двинулись вперед, освещая дорогу фонариками. Время от времени останавливались и прислушивались. Огромный старый дом был полон скрипов и привидений. К тому времени, когда мы нашли комнату Марианны, каждый из нас окончательно осмелел и начал рисоваться перед другими. Толстяк Кэри принялся прыгать на кровати, сопровождая прыжки грязными комментариями. Гуси Эллисон открыл все краны и закупорил раковины и ванны. Шум воды добавил нам еще больше смелости. Кип Макаллен начал выливать на кровать возлюбленной Пола содержимое пузырьков и флаконов из аптечки и с туалетного столика. Некоторое время Пол возмущался, негодуя на осквернение святыни, и пытался остановить беспорядок, но скоро его охватил дух анархии.Этот дух рос и расцветал в нас. Мы слонялись по дому, пытаясь перещеголять друг друга в вандализме. При этом звали друг друга поглядеть, чтобы другие являлись свидетелями особенного нарушения правил приличного поведения. Когда как минимум через три часа мы покинули дом, дрожа от возбуждения, смеясь и крича, каждый пытался перещеголять другого в рассказах о содеянном. После нас остались руины – разбитые, перепачканные, порванные дорогие книги, зеркала, занавеси, лампы, статуэтки, одежда. Позже в местной газете записали, что вода, залившая дом, нанесла ущерб в пятнадцать тысяч долларов, да и другие убытки составили двадцать пять тысяч. Мы жили в ужасе целый месяц. Придумали такое сложное алиби, что оно бы ни выдержало и десяти минут серьезного допроса. Но все мы были из приличных семей, и нас никто не собирался допрашивать. К счастью, через несколько недель трое из нас уехали в частные школы. Если бы мы все остались в Хантстауне, мы бы сами выдали себя.Я хочу подчеркнуть – мы не собирались наносить дому Крозьеров убыток в сорок тысяч долларов. Мы придумали романтическое приключение. Теплым вечером оседлали скакунов на колесах, как благородные рыцари, а через несколько часов нас словно поразила какая-то ужасная болезнь. Насилие аккумулирует энергию разрушения и порождает новые и новые вспышки зла.Очень смутно, словно во сне, припоминаю, как я взбираюсь на стул и снимаю со стены в кабинете мистера Крозьера саблю. Когда я взмахнул саблей, раздался свист рассекаемого воздуха. На низком столике я увидел мраморный бюст бородатого мужчины. «Долой голову», – прошептал я и нанес удар. Лезвие переломилось у самой рукоятки, бюст упал, и голова разлетелась на куски.После того погрома не прошло еще и десяти лет. И вот теперь я сидел на корточках в пустынной местности и чувствовал, как во мне растет та же энергия, ищущая безумный выход.Бечер не вполне мог уяснить себе, что происходит. С одной стороны, по-моему, он хотел верить, что происшествие закончится удачно и будет о чем рассказать друзьям. Но подспудно в нем рос ужас, подсказывающий, что нужно готовиться к худшему. Лицо продавца пожелтело, рот раскрылся. Он напоминал человека, который стоял в яме со змеями и думал о том, как наладить с ними контакт или стать невидимым.Шак вытащил чемодан Вечера, бросил на землю и расстегнул его. Под одеждой лежала бутылка, наполовину опорожненная. Сделав два длинных глотка, Эрнандес закашлялся и передал бутылку Сэнди.– Дай ее Горацию, – сказал Сэнди. – Он очень нервничает. Шак протянул бутылку Вечеру.– Пей, – приказал Сэнди.– Выпивка теплая, – тихо ответил Гораций.– Все до последней капли, парень, и без остановок. Иначе тебя ожидают неприятности. Пей, приятель.Он оглядел нас, облизнул губы и запрокинул бутылку. Уровень жидкости в бутылке начал понижаться. Бечер выпил почти все, и его желудок взбунтовался. Он пошатнулся и упал на колени. Когда рвота прошла, Гораций Бечер медленно встал и облокотился на машину. Его лицо приняло желтовато-серый оттенок.– Ты в плохой форме, – сказал Сэнди. – Нужно тренироваться. У кого есть идеи?– Кувырканье, – предложила Нан.– Не думаю, что я...– Придется, Гораций. Вперед!Шак приблизился к продавцу черепицы. Гораций перекувыркнулся. Второй кувырок тоже удался, но он ушибся спиной о камни. Бечер остановился, пытаясь отдышаться. Его била дрожь. Сэнди приказал продолжать. Теперь он кувыркался не так быстро. Когда задержался возле Шака, пытаясь восстановить равновесие, тот сильно пнул его в зад. Гораций быстро кувыркнулся и вскочил на ноги. Рубашка на спине была красной от крови.– Делай это каждый день и будешь жить долго, – посоветовал Сэнди. – Будешь кувыркаться каждый день?– Да, сэр, – ответил Гораций.Он перестал сопротивляться и безропотно принимал унижения. Он надеялся выдержать, вот и все.Нан опустилась на колени перед чемоданом, извлекла оттуда футляр с туалетными принадлежностями, достала тюбик с кремом для бритья и нажала кнопку. Длинный червь пены выполз на камни. Она улыбнулась нам с Сэнди.– Дай мне ту желтую рубашку, – велел Сэнди. Голден снял с себя рубашку и надел желтую. Она была ему очень велика и болталась, как на пугале.– Старомодный цвет, – пожаловался он.– Зато очень яркий, – успокоил я его.– Могу списать и машину, – предложил Гораций. Он повторял эту фразу-талисман, как молитву, без всякой надежды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63