На южном берегу реки, на лугу, на опушке соснового бора и в самом бору, насколько мог видеть полковник, не было никакого движения, ни души. Ласло стало уже охватывать беспокойство от этой неестественной тишины, когда кто-то тронул его за плечо. Он повернулся и узнал майора Стефана, командира батальона на западном перевале.
— Добро пожаловать. Генерал предупредил меня о вашем прибытии. Ваш батальон с вами?
— То, что от него осталось. — Стефан печально улыбнулся. — Все, кто может передвигаться. И те, кто не может.
— Если Бог поможет, нам все и не понадобятся сегодня.
Генерал говорил вам о некоем Меллори? — Майор Стефан кивнул, и Ласло продолжал:
— Если его постигнет неудача... Если немцы перейдут сегодня ночью Неретву...
— Ну что ж, — Стефан пожал плечами, — мы все готовы умереть сегодня ночью.
— Да, чему быть, того не миновать, — согласился Ласло. Он поднял бинокль и вновь углубился в наблюдение за Неретвинским мостом.
Тем временем Меллори и шестеро его спутников весьма успешно справлялись со своими лошадьми. Даже Петар ни разу не упал. По правде говоря, этот склон не был таким крутым, как предыдущий, от плато Ивеничи до блокгауза, но Рейнольдс все же предполагал, что Меллори намеренно ограничивает скорость их передвижения. Возможно, размышлял Рейнольдс, Меллори оберегает слепого, который неотступно следовал за ним. Гитара Петара, крепко привязанная, висела через плечо, поводья он бросил и обеими руками Крепко вцепился в переднюю луку седла. Постепенно мысли Рейнольдса перенеслись к сцене в блокгаузе. Через некоторое время он пустил свою лошадь вперед и догнал Меллори.
— Сэр?
— В чем дело? — Меллори был явно недоволен.
— Одно слово, сэр. Очень срочно. Меллори поднял руку, и вся кавалькада остановилась.
— Покороче, — резко произнес он.
— Нойфельд и Дрошный, сэр... — Рейнольдс как будто засомневался, потом продолжил:
— Вы считаете, они знают, куда мы направляемся?
— Какое это может иметь значение?
— Прошу вас.
— Да, знают. Если только они не последние кретины. А они не последние.
— Очень жаль, сэр, — констатировал Рейнольдс, — что вы их все-таки не прикончили напоследок.
— Ближе к делу, — нетерпеливо отрезал Меллори.
— Слушаюсь, сэр. Вы говорили, что сержант Баер освободил их раньше.
— Конечно. — Меллори начинал терять терпение. — Андреа видел, как они появились. Я уже все объяснил. Они — Нойфельд и Дрошный — должны были подняться на плато Ивеничи, чтобы удостовериться, что мы улетели.
— Я это понимаю, сэр. И вы знали, что Баер следит за нами. Как он попал в блокгауз?
Терпение Меллори лопнуло, и он выпалил с раздражением:
— Потому что я оставил оба ключа снаружи.
— Да, сэр. Вы ожидали его. Но сержант Баер не знал об этом и уж во всяком случае не думал найти там ключи.
— Господи, твоя власть, дубликаты! — Меллори с яростью вбил кулак одной руки в ладонь другой. — Глупец! Глупец!
Конечно же, у него были свои ключи!
— А Дрошный может знать короткий путь до лагеря, — произнес Миллер задумчиво.
— Мало этого, — Меллори уже взял себя в руки, но видимое спокойствие не скрывало его внутреннего возбуждения, — Он может связаться по рации с Циммерманом и предупредить его, чтобы тот отвел танковые дивизии от Неретвы. Вы попали в точку, Рейнольдс. Спасибо, сынок. Как думаешь, Андреа, далеко отсюда до лагеря Нойфельда?
— Не больше мили, — бросил Андреа через плечо, так как, верный своей привычке «меньше слов — больше дела», был уже в пути.
Через десять минут они остановились на опушке леса, в двадцати ярдах от лагеря Нойфельда. В некоторых домах светились окна, из столовой доносилась музыка и несколько солдат-четников прогуливались по территории.
Рейнольдс прошептал Меллори:
— Как мы это сделаем, сэр?
— Мы ничего не будем делать. Действовать будет Андреа.
Гроувс тихо произнес:
— Андреа? Один? Он будет один? Меллори вздохнул:
— Объясните им, капрал Миллер.
— Да стоит ли? Впрочем, ладно. Дело вот в чем, — сказал Миллер добродушно. — У Андреа это просто хорошо получается.
— И у нас получится, — обиделся Рейнольдс. — Мы морские пехотинцы. Нас специально обучали.
— И хорошо научили, не сомневаюсь, — согласился Миллер. — Еще пять-шесть лет тренировки, и половина из вас сможет попробовать с ним потягаться. Впрочем, я сильно сомневаюсь в вашем успехе. Скоро вы поймете — я не хочу вас обидеть, поймите меня правильно, сержанты: Андреа — волк, а вы пока овцы, — Миллер помолчал и мрачно закончил:
— Как и все те, кто сейчас находится в радиорубке.
— Как и все те... — Гроувс обернулся. — Андреа! Он исчез!
Я не видел, как он ушел.
— Никто никогда этого не видит, — объявил Миллер. — И те несчастные тоже не увидят, как Андреа войдет. — Он посмотрел на Меллори. — Пора.
Меллори взглянул на светящиеся стрелки своих часов:
— 11.30. Уже пора.
Все замолчали, и стало совсем тихо. Только слышно было, как нетерпеливо перебирают ногами лошади, привязанные в лесу.
Вдруг Гроувс изумленно вскрикнул: перед ними предстал Андреа.
Меллори посмотрел на него и спросил:
— Сколько?
Андреа показал два пальца и медленно двинулся к лошадям.
Остальные последовали за ним. Рейнольдс и Гроувс обменивались взглядами, которые яснее слов говорили, что по поводу Андреа они заблуждались не меньше, чем по поводу Меллори.
В тот самый момент, когда Меллори и его отряд привязывали своих лошадей в лесу, окружающем лагерь Нойфельда, бомбардировщик «Веллингтон» готовился к посадке на хорошо освещенное летное поле. То самое, на котором Меллори и его друзья впервые появились двадцать четыре часа назад в итальянском городе Термоли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68