Улыбка широко расплылась на его лице и вдруг завяла, когда он почувствовал, как его собственный нож выпадает из рук. Он обернулся. Лицо Андреа было как будто высечено из камня.
Дрошный снова расплылся в улыбке.
— Боги благосклонны ко мне, — он говорил медленно и тихо.
Почти шептал. — Я мечтал об этом мгновении. Даже лучше, если ты умрешь такой смертью. Это послужит тебе хорошим уроком, приятель...
Он прервал себя на полуслове и, сорвав с пояса другой нож, бросился к Андреа мягкими быстрыми кошачьими шагами. Но улыбке вновь суждено было растаять на его лице, когда стальной обруч левой кисти Андреа стиснул его правую руку.
Так же, как и в первый раз, сцена повторилась: правая рука, сжимавшая нож, — в левой руке противника. Только одно из действующих лиц поменялось. Оба соперника стояли совершенно неподвижно. Лицо Андреа было лишено всякого выражения, лицо Дрошного застыло в оскале. Теперь уже ему ни к чему было устрашать противника, потому на лице была только злобная ярость и ненависть. На этот раз у Дрошного был достойный соперник.
Мария, забыв про боль в ноге, и Рейнольдс, приходя понемногу в себя, затаили дыхание и следили, как левая рука Андреа, делая едва заметные движения, все крепче сжимала правую руку противника. Пальцы Дрошного постепенно ослабевали, наконец, разжались, и нож упал на камни. Его лицо потемнело от невероятного напряжения, на лбу и шее вздулись вены. Вдруг Андреа резким движением освободил свою правую руку, занес ее над головой и так же резко опустил. Нож быстро и послушно прошил грудную клетку Дрошного. Некоторое время гигантчетник стоял прямо с бессмысленной улыбкой. Андреа отпустил его и отошел в сторону, не вынув ножа из тела. Тут же Дрошный стал медленно оседать и, повалившись на каменистый берег, покатился вниз к реке. Сержант-четник, все еще висевший на бревнах рухнувшего моста, с ужасом наблюдал, как непобедимый Дрошный с ножом, торчащим из груди, полетел вниз головой в поток и сразу скрылся из виду.
Рейнольдс с трудом поднялся на ноги и улыбнулся Андреа:
— Я был не прав по отношению к вам, полковник Ставрос.
Простите меня и спасибо вам.
— Я просто вернул тебе долг, сынок. Я тоже был несправедлив к тебе. — Он посмотрел на часы:
— Два часа. Уже два часа! Где остальные?
— О господи, я совсем забыл. Мария ранена. Гроувс и Петар на лестнице. Я не уверен, но, по-моему, Гроувс тяжело ранен.
— Они могут нуждаться в помощи. Быстрее к ним. Я присмотрю за девушкой.
На южной оконечности моста через Неретву генерал Циммерман стоял во весь рост в своей машине и неотрывно следил за секундной стрелкой часов, пока она не дошла до верхней отметки.
— Два часа, — произнес Циммерман почти спокойно. Правой рукой он сделал резкий взмах. Прозвучала сирена, и почти одновременно с ней взревели двигатели танков, равномерно застучали сапоги солдат. Первая бронетанковая дивизия генерала Циммермана начала переход через Неретвинский мост.
Глава 13
Суббота. 02.00-02.15
— Маурер и Шмидт, Маурер и Шмидт! — дежурный капитан охраны, дико вращая глазами, бежал от сторожевой будки и, добежав, схватил сержанта за рукав. — Ради всего святого! Где Маурер и Шмидт? Никто не видел их? Никто? Включите прожектора!
Петар, прижатый к лестнице вместе с телом бесчувственного Гроувса, слышал слова, но не понял их смысла. Обхватив Гроувса обеими руками, он самым немыслимым "образом зажал их между лестницей и скалой. В таком положении, пока руки его не сломаются, он мог снова держать Гроувса. Но лицо Петара, напряженное и покрытое потом, говорило о немыслимых страданиях.
Меллори и Миллер тоже слышали крик, но, как и Петар, не могли понять слов. «Что-нибудь не очень для них благоприятное», — подумал Меллори. Но его внимание привлекло нечто более существенное. Они как раз достигли противоторпедной сети. Меллори в одной руке держал кабель, а в другой нож, когда Миллер вскрикнул и схватил его за рукав.
— Бога ради, остановись! — Меллори посмотрел на него с недоумением. — Господи, что у меня вместо мозгов? Это не проволока!
— Это не...
— Это силовой кабель. Неужели ты не видишь?! Меллори пригляделся:
— Теперь вижу.
— Две тысячи вольт, чтоб мне пропасть! — Миллера трясло. — Напряжение электрического стула. Мы бы сгорели заживо. Да еще под вой сирены.
— Перетаскивай поверху, — скомандовал Меллори. Фыркая и отплевываясь, втискивая стальную тушу в небольшой слой воды между кабелем и ее поверхностью, Меллори и Миллер сумели благополучно провести над заграждением первый цилиндр. Именно в этот момент яркий и широкий луч прожектора возник в ночной темноте и стал обшаривать поверхность воды вблизи плотины.
— Как раз то, что нужно в данный момент, — в сердцах Меллори сплюнул в воду. Он отвел цилиндр с взрывчаткой, но зацепившийся за кабель соединительный шнур все равно вытаскивал нос торпеды на поверхность. — Все. Брось его. Ныряй. Держись за сеть.
Оба нырнули. Луч прошел как раз по носу ведущего цилиндра, но, окрашенный в черный цвет, он сливался с черной поверхностью воды. Луч прошел дальше вдоль подножья стены плотины и погас.
Меллори и Миллер осторожно вынырнули и огляделись. Они не заметили никакой опасности. Меллори посмотрел на светящиеся стрелки своих часов:
— Скорее! Бога ради, скорее! Мы уже вышли из графика на три минуты.
Они спешили. За двадцать секунд провели над кабелем два оставшихся цилиндра, открыли выпускной клапан и еще через двадцать секунд уже плыли вдоль стены плотины. В этот момент луна вырвалась из своего заоблачного плена и посеребрила блестками поверхность воды. Меллори и Миллер теперь были как на ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68