Дуло пистолета прижалось к дрожащему подбородку летописца, и его мозги разлетелись по потолку тесной и захламленной комнаты. Маггард не сразу позволил грузному телу поэта рухнуть на ворох окровавленных листов.
Зачем потребовалось убивать Каркази, Маггарда не интересовало. Советник говорил с ним по поручению Хоруса, а Маггард поклялся в вечной верности Воителю еще на спутнике Давина, когда протянул ему свой меч.
Позже, то ли в награду, то ли во исполнение собственных замыслов, Воитель убил его бывшую хозяйку, Петронеллу Вивар, за что Маггард был благодарен ему до гробовой доски.
Что бы ни задумал Воитель, Маггард перевернет небо и землю, лишь бы выполнить его волю.
А теперь ему приказали сделать нечто удивительное.
Он должен убить святую.
Зиндерманн средним пальцем выбивал на своем подбородке барабанную дробь и одновременно пытался сделать вид, что он имеет полное право находиться в этой части корабля. Рабочие палубы в оранжевых комбинезонах и офицеры-артиллеристы в желтых мундирах беспрестанно сновали мимо, пока итератор нетерпеливо ждал своих помощников. Выданный ему пропуск он крепко сжимал в руке, словно талисман, предохраняющий от нежеланного любопытства окружающих.
– Ну же, ну, – шептал Зиндерманн. – Где же ты?
Связавшись с Кассаром, он сильно рисковал, но ему больше не к кому было обратиться. Мерсади не верила в Божественное Откровение, и, говоря по правде, Кирилл и сам не был уверен в правоте учения, но знал: тот, кто послал ему странное видение об опасности, нависшей над Эуфратией Киилер, надеется на него и ждет активных действий. О том, чтобы обратиться за помощью к Гарвелю Локену, не могло быть и речи, поскольку появление капитана не могло остаться незамеченным.
– Итератор, – прошипел кто-то над его ухом, и Зиндерманн едва не вскрикнул от неожиданности.
Худощавое лицо Титуса Кассара излучало решимость. Рядом с ним стоял еще один человек, одетый в такую же, как и у Кассара, форменную куртку модератора титана.
– Титус, – с облегчением вздохнул Зиндерманн. – Я не был уверен, что тебе удастся выбраться.
– У нас не слишком много времени, не хотелось бы, чтобы принцепс Турнет заметил наше отсутствие, но в вашем послании говорилось, что святой грозит опасность.
– Так и есть, – подтвердил Зиндерманн. – Смертельная опасность.
– Откуда вам это известно? – спросил второй офицер.
Кассар раздраженно поморщился.
– Извините, Кирилл, это Иона Арукен, мой друг, тоже модератор «Диес ире». Он один из нас.
– Я просто знаю, – сказал Зиндерманн. – Я видел… не знаю… Было видение. Она лежала на кровати, и кто-то хотел причинить ей зло.
– Видение! – выдохнул Кассар. – Вы поистине один из избранников Императора.
– Нет, нет, – прошептал Зиндерманн. – Ничего подобного. А теперь идемте, у нас мало времени, надо торопиться.
– Куда мы идем? – спросил Иона Арукен.
– На медицинскую палубу, – ответил Зиндерманн и показал пропуск. – Мы должны попасть на медицинскую палубу.
На поверхности шара, повисшего над головой Хоруса, появились очертания материков и океанов, а затем проступили контуры геофизических подробностей: равнины, леса, моря, горные цепи и города.
Хорус поднял руки к шару, словно поддерживая его, как атлант из мифов древней Земли.
– Это Истваан III, – повторил он, – мир, приведенный к Согласию тринадцать лет назад усилиями Двадцать седьмой экспедиции под командованием нашего брата Коракса.
– Он что, не довел дело до конца? – фыркнул Ангрон.
Хорус метнул на Ангрона грозный взгляд:
– Да, некоторое сопротивление имело место, но последние остатки агрессивных группировок были уничтожены Гвардией Ворона в долине Редарт.
Место сражения, расположенное в горах одного из северных континентов Истваана, вспыхнуло на глобусе красным огоньком.
– В те времена орден летописцев еще не был навязан экспедициям Советом Терры, но на планете был оставлен значительный контингент гражданских лиц, чтобы облегчить распространение Имперских Истин.
– Значит ли это, что Истины не были приняты? – спросил Эйдолон.
– Мортарион? – Хорус повернулся к брату и жестом предложил ему взять слово.
– Четыре месяца назад Гвардия Смерти получила с Истваана сигнал бедствия, – сказал Мортарион. – Сигнал был слабым и старым. Мы смогли получить его только потому, что один из кораблей, следовавших с флотилией на Арктуран, вышел из варпа для небольшого ремонта. Судя по давности сигнала и учитывая время, которое потребовалось для передачи, можно предположить, что послание было отправлено около двух лет назад.
– Что в нем говорилось? – спросил Ангрон.
В ответ голографическое изображение глобуса развернулось в большой плоский экран, похожий на экран пикт-проектора, висящий в воздухе. Сначала он был непроглядно черным, но вот на экране появилось пятно, и Локен увидел лицо – лицо женщины, освещенное желтым огоньком свечи – единственным источником света. Несмотря на плохое качество сигнала, несложно было понять, что женщина испугана: глаза широко раскрыты, дыхание частое и прерывистое. На лбу поблескивает испарина.
– У нее на воротнике эмблема Двадцать седьмой экспедиции, – заметил Торгаддон.
Женщина настроила прибор, при помощи которого вела запись, и в зал Совета Луперкаля хлынули звуки: треск пламени, отдаленные крики и оружейная стрельба.
– Это революция, – заговорила женщина искаженным помехами голосом. – Открытое восстание. Эти люди, они… отвергли… отвергли все. Мы пытались объединить их, мы считали, что Девы Битвы – это… какое-то примитивное суеверие, но мы ошиблись, это реальность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92