Зиндерманн взглянул в лицо Мерсади, и по ее перекошенному лицу понял, что и с ней происходит то же самое.
Перед взором итератора все поплыло, затем стало вовсе темно, и старик снова испуганно вскрикнул, опасаясь сердечного приступа. Но тут перед его внутренним взором стали мелькать мрачные, пугающие образы, видения истинного зла атаковали его, и Зиндерманн бросил все свои душевные силы на то, чтобы сохранить собственный рассудок.
Смерть накрыла все вокруг черной развевающейся мантией. Зиндерманн видел, как ее щупальца коснулись изящного темнокожего личика Мерсади, и черты женщины расплылись, словно истлели.
В воздухе метались тени, разрушавшие все, к чему бы ни прикоснулись. Зиндерманн закричал, увидев, как плоть сползает с костей Мерсади, затем посмотрел на свои руки, и они начали гнить прямо у него на глазах. Кожа лопнула и расползлась, обнажив отвратительно белые кости.
Все исчезло так же внезапно, как и появилось, смерть отвернула от них свое лицо, и Зиндерманн снова увидел убежище в чреве корабля, ничуть не изменившееся с тех пор, как он прилег, надеясь воспользоваться несколькими свободными часами для сна. Итератор отшатнулся от Эуфратии и с одного взгляда понял, что Мерсади пережила те же, что и он, видения.
Зиндерманн приложил руку к груди, чувствуя, как учащенно стучит его старое сердце.
– О нет… – простонала Мерсади. – Пожалуйста… Что это?…
– Это предательство, – внезапно произнесла Киилер неожиданно сильным и звучным голосом. Затем повернулась к Зиндерманну. – Это предательство, и оно совершается в эту минуту. Ты должен сказать им. Кирилл, расскажи им все!
Эуфратия закрыла глаза и упала на руки рыдающей Мерсади.
Тарвиц сражался с системой управления «Громовым ястребом». Сполохи красного света освещали рубку – истребители висели у него на хвосте, пронзая космос алыми лучами лазерных прицелов.
Саул бросил машину в крутой вираж, и изображение Истваана III перевернулось на экране наблюдения.
Из кормовой части челнока послышались глухие удары, и Тарвиц едва не выпустил из рук сильно дернувшиеся рычаги управления. Он прибавил скорости, и двигатели в ответ жалобно взвыли, но все же увели «Ястреб» с линии огня преследователей. Скрежет в хвостовой части известил Тарвица об отказе одного из двигателей. Кабина осветилась предупредительными огнями аварийного табло.
Злобные огоньки, обозначающие истребители на тактическом дисплее, заметно увеличились.
Вокс-приемник снова ожил, и Тарвиц протянул руку, чтобы его выключить. Смерть висела у него на хвосте, и надежда предупредить товарищей таяла с каждым мгновением, так что тратить время на пререкания со своим потенциальным убийцей совершенно не хотелось. Но вдруг он услышал знакомый голос, и рука замерла.
– «Громовой ястреб», вы вошли в зону ответственности «Эйзенштейна». Назовите себя.
Узнав голос своего побратима, Тарвиц чуть не закричал от радости.
– Натаниэль? – произнес он. – Это Саул. Рад слышать твой голос, братец!
– Саул? – переспросил Гарро. – Во имя Императора, что происходит? Эти истребители хотят тебя сбить?
– Да! – рявкнул Тарвиц.
Он снова резко развернул «Громовой ястреб», и теперь Истваан III оказался под ним. Флотилия Гвардии Смерти превратилась в мелькание сверкающих огней на фоне черного космоса, перечеркнутого красными лучами лазеров.
Тарвиц выжимал из двигателей все возможное, и тут снова раздался голос Гарро:
– Почему? И отвечай скорее, Саул. Они тебя вот-вот достанут!
– Это измена! – закричал Тарвиц. – Все это измена! Нас предали. Флот готовится бомбардировать планету вирусными снарядами.
– Что? – переспросил Гарро, и в его голосе отчетливо прозвучало недоверие. – Это же безумие!
– Поверь мне, – настаивал Тарвиц. – Я понимаю, это дико звучит, но ты мой названый брат, и я прошу тебя поверить. Прошу, как никогда еще ни о чем не просил! Клянусь жизнью, я не лгу тебе, Натаниэль.
– Я не знаю, Саул…
– Натаниэль! – в отчаянии закричал Тарвиц. – Вокс-канал между кораблями и войсками на поверхности заблокирован, и если я не смогу предупредить наших братьев, все Астартес на Истваане III обречены!
Капитан Натаниэль Гарро не мог отвести взгляда от шипящего вокс-узла, словно ждал от него подтверждения словам Тарвица. Рядом на тактическом экране мерцала извилистая линия траектории «Громового ястреба» и еще несколько точек, обозначающих истребители. Опыт подсказывал капитану, что у него осталось в лучшем случае несколько секунд, чтобы принять решение, а все его существо кричало о невозможности того, что он только что услышал.
И все же… Саул Тарвиц был ему названым братом, они обменялись клятвами верности на кровавых полях сражений Преаксорской кампании, стоя плечом к плечу в бою. Они оба пролили кровь в той неудачной жестокой войне, в которой погибло так много их товарищей по оружию.
Эта дружба и клятвы верности много значили для Гарро, а кроме того, он знал, что Саул Тарвиц никогда ничего не преувеличивал и никогда не лгал. Ему трудно было даже представить, чтобы его побратим погрешил против истины, но его сообщение о готовящейся бомбардировке братьев Астартес казалось бредом.
В голове Гарро царило смятение, и он проклинал себя за нерешительность. Но тут его взгляд упал на имперского орла, когда-то очень давно вырезанного Тарвицем на его пряжке, и капитан Гвардии Смерти принял решение.
Тарвиц начал потихоньку снижать «Громовой ястреб», приготовившись сбросить скорость, и включить воздушные тормоза и надеясь, что для челнока атмосфера планеты уже достаточно плотная и поможет ему совершить задуманное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92