Наклонив бутыль, он заполнил обрезок пластиковой бутылки – стакан – и медленно, со смаком, выпил.
– Гламур постоянно под героином. Где он берет наркотик, никто не знает! – Гоша расхохотался. – Даже Дженни, которая дважды заставляла его опорожнять пакеты! В любой момент чудак может встать и куда-нибудь пойти. Два раза я замечал его не на посту, а на корме. Свесившись вниз, он наблюдал за волнами.
– За какими волнами? – не понял находящийся вне этой темы Макаров.
– За зелеными! – вскричал Гоша. – Макаров, ау! Ты слышишь, что я говорю?
– Да, слышу… Гламур – наркоман…
Гоша придвинулся к Макарову.
– Да не об этом я, старина! Я говорю о том, что мы видели неизвестных где угодно, но только не в ангаре с «Эвенджерами». Не странно ли это?
Долгим, внимательным взглядом Макаров посмотрел на приятеля.
– Ты же военный! – давил Гоша. – Что делают корабли в море, когда пытаются запутать флот неприятеля?
– Совершают ложные маневры.
– Вот и здесь! Тем, кто в нас стрелял, не составляло никакого труда прирезать старую астматичку Патрисию и просто напугать Гламура, сделав ему козу! Под шмалью он убежал бы и спрыгнул рыбкой с борта! Но они упрямо шумели в главном коридоре под верхней палубой. Причем шуметь стали, когда ты их обнаружил! Зачем? Вспомни, как Патрисия перевела надпись на черепках, – продолжал надоедать Гоша. – Она солгала. Можно англичанину ошибиться, переводя русский деепричастный оборот, но ошибиться в переводе письма ита, если ты знаешь язык ита, просто невозможно!
– Нам нужно спуститься на нижнюю палубу к самолетам.
– Слава богу! Капитана озарило! Теперь я понимаю, почему капитаны последними покидают корабль.
– Почему? – искренне удивился Макаров.
– Потому что они на корабле единственные, кто не понимает, что он идет ко дну.
Макаров без злобы сунул Гоше кулаком под ребра, и они поднялись.
После свежего воздуха навязчиво потянуло запахом раскаленного железа и ссохшимся машинным маслом. У входа в ангар, под лестницей, сидел задумчиво жующий соломину Гламур. Напуская на лицо маску снисходительного юмориста, Макаров бросил:
– Та же смена. А где вторая половина караула? – Его хрипловатый голос заставил Гламура ожить.
– Патрисия? Она ушла за водой.
– Очень хорошо, – согласился с таким положением дел Макаров, который наложил запрет на отлучки с этого поста.
– А когда она ушла? – спросил Гоша.
– Пять минут назад. Может, пятнадцать, – равнодушно ответил Гламур. – Время здесь течет непонятно.
Макаров вошел в дверь, за ним пробрался в узкую дверь Гоша. Заходя, он вспоминал, как выносил на плечах через этот узкий проем Донована. Мелькнула мысль, что попроси его сейчас повторить этот трюк – вряд ли удастся. Как мало нужно, чтобы аккумулировать возможности человека до совершенства – достаточно всего лишь упавшей на металлический пол авиабомбы весом в тысячу килограммов…
Они заходили на нижнюю палубу уже в двадцатый, наверное, раз. И каждый раз Макарову казалось, что в этих самолетах присутствует что-то, что они не увидели за прошлые осмотры.
– Я понять не могу, как они проникли на борт. Если бы поднимались по веревке, стоял бы грохот, какой я слышу, когда хожу за водой к водопаду. Если бы через люк для водолазов…
– Исключено, – прервал Гошу Макаров. – Я заклинил поворотный механизм открывания люка, когда стало ясно, что среди нас чужой. И после погони за детективом осмотрел люк еще раз.
– Значит…
– Значит, они прошли дорогой, которая нам до сих пор неизвестна.
Гоша только что спустился из кабины одного из самолетов и теперь сидел на лестнице с тем выражением на лице, которое всегда сулило Макарову неприятности. Как только Гоша задумывался, он всякий раз говорил после этих раздумий такое, что Макарову хотелось торопиться к Питеру.
Он не ошибся и на этот раз…
– Помнишь, мы говорили о том, что Остров странствует во времени?
Отвечать Макаров не стал, по его мнению, прозвучала совершенно бессмысленная фраза.
– А почему бы тогда тем, кто нас контролирует, не перемещаться во времени самим?
– Я не понимаю, – раздраженно проговорил Макаров. – Я не понимаю тебя, когда ты начинаешь так говорить! Что значит – «самим»? Говори, чтобы я понял. Я старый моряк, странствия по морю лишили меня былой сосредоточенности…
Макаров резко обернулся на тяжелый вздох Гоши. Тот стоял на земле.
– Что с тобой? – поразился Гоша, выпрямляясь. – На тебе лица нет, друг мой…
Макаров беспомощно посмотрел на приятеля и осторожно помял мочку уха.
– Да что с тобой, черт возьми?!
– Сейчас что-то произошло, а я не могу понять что…
– Ты меня с ума сведешь! – с досадой бросил Гоша и покачал головой. – Я бы, как доктор Донован, посоветовал тебе отдохнуть, если бы не был заранее уверен, что отдохнуть от происходящего нельзя. В тебя опять пришло то, что едва не задушило бедного Джорджа?
Обхватив голову руками, Макаров стал бродить бесцельным маршрутом.
– Я схожу с ума, это очевидно, – бормотал он. – Вокруг меня происходят события, а я даже не могу дать им определение. Сознание запуталось, как леска… Так что ты там говорил о перемещениях?..
Подняв с пола что-то похожее на гайку, Гоша швырнул ее в сторону. Звякнув о металлический пол, она запрыгала в неосвещенную пробивающимся солнечным светом часть палубы. Макаров сопровождал ее взглядом, каким обычно смотрят на падение авиалайнера…
– И вот опять что-то происходит…
Гоша покачал головой:
– Я буду милостив и не замечу твоих последних слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12