Роган поклялся, что никогда не повторит ошибки своего отца. И он не позволит своему младшему брату стать, как их отец, жертвой какой-нибудь коварной простолюдинки.
Нет, он планировал держать ухо востро и настороженно следить за тем, как развиваются отношения Квина и этой… женщины из Гайд-парка, чтобы удостовериться, что его изнуренный в сражениях брат не совершил самую большую ошибку в своей жизни.
– Сегодня вечером Брауэры устраивают бал. – Роган повернулся и посмотрел на Квина. – Тебе надо выглядеть самым наилучшим образом. Кто знает, может быть, и твоя таинственная незнакомка тоже придет на бал.
Лицо Квина озарилось улыбкой.
– Ты думаешь?
Роган пожал плечами:
– Но, судя по тому, что слышал, половина лондонского общества будет там. И так как ты заявляешь, что она – знатного происхождения, а так оно и есть, судя по изгибу ее спины…
Квин улыбнулся:
– Тогда ты должен надеть свой синий фрак, Роган.
– Это почему еще?
– Потому что ты тоже должен выглядеть наилучшим образом, когда я познакомлю тебя со своей избранницей. – Квин дружелюбно улыбнулся и допил последние капли вина.
Роган выдавил усмешку, подмигнул брату и вышел из комнаты. Вместо того чтобы направиться в свою спальню, он проскользнул в библиотеку. Там он написал короткую записку и отправил ее со слугой.
При выборе невесты для брата он не должен доверять случаю. Если красотка Квина на самом деле будет на балу, Роган намеревался привести в действие план на случай непредвиденных обстоятельств. И он включил в этот план красивую молодую вдову героя войны – леди Тидвелл.
Леди Аппертон посмотрела на Мэри, сидевшую в экипаже напротив нее, и улыбнулась ей, полностью одобряя ее наряд.
– Это платье так хорошо подчеркивает твою фигуру, дорогая, впечатление такое, что оно сшито из куска весеннего неба и отделано кружевом, сотканным из облаков.
– Признаюсь, мне тоже так кажется, леди Аппертон. – Мэри взглянула на платье, которое ей прислала миледи, – из бледно-голубого тончайшего шелка, расшитое серебряными нитями.
Мэри вздохнула про себя. Платье было красивым, она должна признать это, вот только не совсем уверена, что при более ярком освещении этот наряд не будет просвечивать.
Однако, что ни говори, такое платье привлечет поклонников.
Из скромности Мэри мысленно дала себе обещание, что не будет находиться вблизи нескольких свечей и двоих или более джентльменов.
Элизабет и Анна тихо сидели рядом с ней на кожаном сиденье, прямо держа спину. На их лицах застыли дежурные улыбки, которые они учились делать весь день, но было ясно, что сестры нервничали еще больше, чем она сама.
Девушки еще не привыкли к пышным нарядам, и сейчас им было не до наслаждений от езды в таком великолепном экипаже: юные леди беспокоились, что от тряски их юбки помнутся прежде, чем откроются двери величественного дома Брауэров.
Но вот они до него добрались. Экипажи стояли по три в ряд на площади Гросвенор. Кричащие возницы маневрировали, чтобы встать на нужном месте, каждый пытался высадить пассажиров на единственной площадке около внушительного дома.
В великолепных окнах первого этажа и через открытые двери в передней Мэри были видны ярко освещенные залы, заполненные людьми.
Через несколько минут Мэри с сестрами и леди Аппертон были среди гостей, двигающихся по центральному холлу в гостиную. Оказалось ужасно тесно.
Когда легкие уже были готовы разорваться от недостатка кислорода, толпа протиснулась через двойные двери, и Мэри с сестрами прямо-таки ввалились в огромную сверкающую комнату.
Десятки свечей в трех сверкающих хрустальных люстрах ярко горели над головой. Стены были обтянуты голубым атласом.
От изумления Мэри невольно открыла рот. В каком бы направлении она ни посмотрела, всегда вблизи стоял лакей в ливрее шафранового цвета и держал в руках огромные серебряные подносы с вином.
Анна, сморщив носик, вертела головой, изучая окружающую обстановку.
– Я не вижу леди Аппертон. Куда она ушла?
– Вероятно, застряла в толпе около двери. – Мэри стояла на носочках своих сверкающих атласных туфель, но так и не могла увидеть свою патронессу. – Уверена, что она будет через минуту. Не расстраивайтесь.
– Я не расстраиваюсь. – Взгляд Элизабет кружил по комнате, восторг румянцем разлился на ее щеках. – Как долго мы можем оставаться здесь?
– Разве ты не имела в виду, как долго мы должны здесь оставаться? – съязвила Мэри.
– Ну, дорогие, сколько кругов сделает минутная стрелка, пока мы находимся здесь, все зависит от вас трех, – раздался тоненький, пронзительный голосок.
Мэри взглянула вниз рядом с собой, на то место, откуда раздавался этот писк, и увидела внезапно появившуюся леди Аппертон.
– И, – добавила маленькая круглая леди, – от того, как быстро вы познакомитесь с Брауэрами и их гостями.
Казалось, хорошее настроение Мэри улетучилось. Она не хотела сегодня вечером идти на этот бал. Сделала бы все возможное, чтобы просто остаться дома. Но за ужином девушка уже знала, что не может быть и речи, чтобы отклонить приглашение Брауэров.
Как и говорил лорд Лотариан, леди Аппертон, на самом деле преисполненная сознанием долга, предусмотрела все возможные детали.
Когда сестры вернулись из Мэрилебонского клуба Старых Повес к концу дня, их ожидали великолепные шелковые платья (и в тон им – туфли), украшения в волосы, нити сверкающего жемчуга, сумочки и шали, разложенные на кроватях. Девушки были потрясены.
Леди Аппертон даже отправила к ним домой свою горничную, чтобы та помогла им одеться и сделать прически – локоны, красиво уложенные на макушке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67