– Она сказала, что согласна! – провозгласил Даг, и мы поднялись с дивана, чтобы получить поздравительные поцелуи от каждого родителя.
– Добро пожаловать в семью, – проговорила Энн. У меня в носу запах ее духов «Шанель № 5» и пузырьки шампанского. Этого я и хотела, но все как-то не так, как ожидалось. Я представляла, что взлечу от счастья. Вместо этого все вокруг кажется нереальным. Возможно, я слишком много выпила, но меня не отпускает ощущение, что я стою где-то сбоку и наблюдаю со стороны за происходящим. От шампанского в животе начало бурлить. Наверное, шампанское не очень сочетается с соусом из шафрана и сливок. Десерта я больше не хочу. Вот уж не думала, что, обручившись, я буду думать только о том, как бы не вырвать на ковер в гостиной будущей свекрови. Интересно, мне удастся попасть на то место на ковре, где я уже поставила пятно от чая?
– Надо будет собраться и обсудить свадебные планы, как только вы определитесь с датой бракосочетания. Или вы уже определились? – спрашивает Энн.
– Ой, я не знаю. – Я смотрю на Дага, который принимает поздравления от отца, по-мужски пожавшего руку сына.
– Я всегда представлял себе свадьбу летом, возможно на открытом воздухе.
– Если мы проверим по календарю, на какой день выпадает солнцестояние, будет ли это против твоих религиозных соображений?
– Религиозных соображений? – Даг подошел ко мне ближе и обнял меня. Булавка наконец сдалась и раскрылась, вонзившись в тело. Я бы не удивилась, увидев, как шампанское и сливочный соус вытекают из крошечной дырочки. Пришлось осторожно сменить позу, чтобы булавка не так колола.
– Да, мы читали об этом. Мы с Теодором – люди широких взглядов. И признаюсь, мы не против, если тебе захочется включить в свадебную церемонию некоторые элементы твоей религии, ну если это не зайдет слишком далеко. – Энн встревоженно посмотрела на Теодора.
– Мам! – говорит Даг.
Я вообще не понимаю, о чем она. Моя мама принадлежит к методистской церкви, но без какого-то фанатизма. Она не относится к религии уж так серьезно. В церковь мы ходили на Рождество и на Пасху и еще когда приезжали бабушка с дедушкой. Я бы не стала называть это серьезными религиозными соображениями.
– Мы понимаем, что для тебя это особенный день, но нам бы очень хотелось пригласить на свадьбу министра. В конце концов, он долгие годы был очень близок нашей семье, он крестил Дага. Честно говоря, я многого не знаю о традициях викканства, но, думаю, мы бы могли найти компромисс.
Викканство? Да о чем она?! Неужели она боится, что я устрою на свадьбе оргию. И тут я поняла, что она имеет в виду.
– Вы что, думаете, я ведьма?
– Ну да. Я что-то не то сказала? – она взглядом попросила помощи у Теодора, но тот, уставившись во двор, был занят поглощением литра виски из хрустального бокала. Похоже, со своим шампанским он уже справился. Наверное, печень у него размером с ньюфаундленда.
– Я не ведьма. – Не могу поверить, что мне приходится это говорить! Неудивительно, что бедняга так нервничает. Она наверняка уже нарисовала в воображении свадьбу по ведьмовским традициям: с гостями, наряженными в костюмы друидов, которые приносят в жертву козла на ее поле для гольфа. Конечно, очень приятно, что они стараются относиться непредвзято. По крайней мере, они не привязали меня к столбу на заднем дворе и не угрожают спалить заживо.
– Прости. Я думала, ты говорил именно об этом. – Теперь она обернулась к Дагу в ожидании объяснений. Я вопросительно посмотрела на Дага вместе с ней.
– Софи – телепат. Она умеет предсказывать будущее, разговаривать с умершими и так далее, – сказал Даг. На лице Энн не заметно признаков облегчения. Теперь ее воображение рисует другую картинку: невеста, шатаясь, вылезает из гроба, вместо того чтобы шествовать к алтарю.
– Все это вовсе не так серьезно, – постаралась объяснить я. – Иногда у меня появляется предчувствие, я предвижу некоторые события – вот и все. – Я старалась сменить тему и увести разговор в более безопасное русло. – Я бы предпочла традиционную свадьбу.
– Ты можешь разговаривать с мертвыми? – Теодор вмешался в разговор как раз в тот момент, когда я пыталась склонить Энн к разговору о тюльпанах, шелке, тюле и цветочных украшениях.
– Ну можно и так сказать.
– Ты можешь связаться с Хейзел? – спросил он.
Я понятия не имею, кто такая Хейзел. Даг скупо рассказывал мне о своей семье. Может, это мама Теодора или любимая кузина. Имя, кажется, что-то напоминает. Наверное, я уже когда-то его слышала, но не могу припомнить при каких обстоятельствах. Три коктейля, вино и шампанское не очень помогают воспоминаниям. К тому же булавка постоянно колет бок, а это, согласитесь, очень отвлекает. Теодор так пристально смотрел на меня, словно мы докладываем могущественному совету директоров его компании о возможном расширении фирмы на территорию Дальнего Востока. Кем бы ни была эта Хейзел, ясно одно: она значит для него очень много.
– Я не могу с уверенностью сказать, могу ли я связаться с Хейзел, пока не попробую.
– Не знал, что ты можешь общаться и с собаками, – проговорил Даг.
Даже Энн, кажется, потрясена развитием событий. Хейзел – это собака. Вдруг я вспомнила: Хейзел – именно так звали собаку, которая жила у них, когда Даг был маленьким мальчиком. Она была призером какой-то выставки йоркширских терьеров, если я правильно помню. Отлично, теперь я уже собираюсь поговорить с мертвой собакой. Интересно, что, черт побери, я буду сейчас рассказывать? «Здесь, на небе, в уютной собачьей конуре, все идет отлично? Я никогда не забуду те чудесные игрушки, которые вы мне покупали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79