Вот и сейчас, сидя в одном из ресторанчиков Москвы, он занимался тем же, чем на террасе знаменитой «Ротонды», — глазел на прохожих и размышлял. А размышлял он вот о чем.
«Что, если бы я выиграл в лотерею миллионов этак двести? На что бы я их потратил? Ну, скажем, в бизнес я бы вложил процентов шестьдесят от этой суммы. А на остальные… э, закутил бы так, чтобы земной шар дрогнул. Оттянулся бы по полной, а потом хоть в гроб. Гм… Но если так, тогда зачем мне вкладывать деньги в какой-то бизнес? Прокутить все двести миллионов! Так, чтобы в Африке отозвалось! Устроить самый большой сабантуй в истории человечества! Тогда человечество точно запомнит Андрюшу Долгова».
Когда Долгов отдыхал, его мысли часто кружились вокруг подобных пустяков. Он был чрезвычайно тщеславен, но как-то так получалось в жизни, что судьба отказывала ему в шансе проявить себя. Лет восемь назад Долгов попробовал свои силы в бизнесе. Были кое-какие успехи, но вскоре Андрей понял: все, что ему светит, это стать одним из миллиона бизнесменов средней руки, которые гробят свою жизнь в бесконечных схватках с поставщиками, юристами и налоговой инспекцией.
Завязав с бизнесом, Андрей решил попробовать себя на литературном поприще. Он, что называется «на одном запале», написал три детективных романа и развез их по издательствам.
Ответов пришлось ждать целый месяц.
«Возможно, мы опубликуем эти книги, если вы согласитесь кое-что в них исправить», — гласил один ответ.
«Сюжет вял, герои не прописаны, мотивации не определены», — гласил второй вердикт.
«Романы нам понравились, но опубликовать мы их не можем, так как соответствующие серии закрыты по причине неокупаемости проектов», — было написано в письме из третьего издательств.
Так Долгов понял, что в нашей стране лавры Стивена Кинга, который стал состоятельным человеком, получив гонорар от первой же проданной книги, ему снискать не удастся. Стать знаменитым писателем в нашей стране — это целый процесс, кропотливый, трудоемкий, длительный и — увы — практически не берущий в расчет талант автора.
Разочаровавшись в писательстве, Долгов решил стать политиком. Он перетряхнул свои старые знакомства и нашел человека, который помог ему устроиться помощником депутата. Вскоре выяснилось, что никакой политикой Долгову заниматься не нужно. А что нужно? Мотаться по городу с кипой бумаг, получать подзатыльники от недругов шефа, подыскивать шефу девочек на его вкус и подтирать за ним блевотину перед входной дверью, когда он возвращается домой после изматывающего отдыха в сауне.
Итак, с карьерой политика также было покончено.
Чем же еще заняться? В чем себя проявить? На государственной службе? Пятнадцать лет нудной работы в надежде на то, что тебя заметят и поставят на «важный» пост — каким-нибудь третьим заместителем второго помощника? Благодарю покорно, идиотов нет.
Идти к вершине долгим путем Долгова не устраивало. Он верил в то, что есть какие-то другие пути к славе и почету — более короткие и, как следствие, более эффектные.
Пять лет назад на пути Долгова встретился Виктор Олегович Мохов. Вернее — Андрюша Долгов встретился на пути Мохова.
Хозяин (а про себя Долгов называл босса только так) произвел на бывшего помощника депутата сильное впечатление. «Вот человек, который сделал себя сам, — подумал тогда Долгов. — Он, как ледокол, прет вперед, не обращая внимания на льды и морозы. По пути к цели ломает грудью всё, что стоит у него на пути, перемалывает чужие жизни».
В то время Хозяин еще не был Хозяином. Он был всего-навсего бизнесменом — владельцем двух гостиниц, нескольких авторемонтных мастерских да еще кой-какой мелочи.
Познакомились они при весьма интересных обстоятельствах. Мохов, будучи сильно навеселе (ох, любил Хозяин это дело), выходил из ресторана. Выходил-то Виктор Олегович нормально (насколько вообще может быть нормальным человек, приговоривший литровый графин водки), но едва переступил порог ресторана, как в голове у него помутилось, а в глазах замелькало.
«Развозит, — успел тогда сообразить Мохов. — Надо что-то предпри…»
Однако предпринять он ничего не успел. Лишь увидел, как асфальт покачнулся и стал стремительно приближаться к лицу, пока не стукнул Мохова по лбу.
«Развезло», — понял Виктор Олегович и, будучи по природе фаталистом, отдался во власть враждебных стихий, позволив этим стихиям делать с собой все, что им заблагорассудится. Сквозь вату в ушах он услышал чьи-то торопливые шаги, а потом почувствовал, как чьи-то ловкие пальцы шарят у него по карманам.
Мохов сделал над собой усилие и слегка приоткрыл глаза. Реальность продолжала метаться перед глазами, и в центре этой свистопляски Мохов увидел подпрыгивающее и двоящееся желтое пятно.
— Ты кто? — выдавил из себя Виктор Олегович.
— Прохожий, — ответил незнакомец, продолжая обшаривать карманы Мохова.
Виктор Олегович хотел смазать наглецу по морде, но промахнулся и завалился набок.
— До… документы не трогай, — прохрипел он, поняв, что печься о целости бумажника поздновато.
— Не трону, — пообещал незнакомец.
— Спасибо, — выдохнул Мохов, закрыл глаза и окончательно отключился.
Сквозь хмельную дрему он слышал какие-то шумы, ощущал прикосновение чужих рук, но все это было где-то там, далеко-далеко, за пределами огромного тела, которое вдруг стало Виктору Олеговичу чужим, а сам он превратился в крошечный, слабо пульсирующий проблеск сознания, окутанный со всех сторон бесконечной, давящей тьмой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13