Нормы повседневного поведения в узком кругу могут не меньше сказать нам о культуре наших предков, чем высшие ее достижения в сфере искусства и духовного развития.
Да и для самих людей Древней Руси общественная оценка каждого человека зависела не только от его принадлежности к известному слою населения, но и от личного умения вести себя среди людей. В русских былинах, сохранивших много представлений седой старины, положительный герой обычно отличается «вежеством»: «поклоны ведет по писаному, кресты кладет по ученому» (таков, например, Добрыня), и, напротив, — герой отрицательный демонстрирует полное незнакомство с правилами приличного поведения или неуважение к ним. Тугарин Змеевич в былине, вошедшей в самый древний сборник Кирши Данилова, «нечестно», т. е. неучтиво, безобразно хлеб ест — толкает за щеку по целой монастырской ковриге, «нечестно» пьет и ко всему еще похабным образом пристает к княгине — «руки в пазуху кладет, целует во уста сахарные».
Поведение, как и одежда, в древнерусском общественном сознании носило знаковый характер. «Качество» человека, его место в социальной организации во многом зависело от особенностей его поведения. Одновременно имела место и обратная зависимость — каждый человек должен вести себя сообразно своему состоянию (возрасту, общественному положению и пр.). В популярном в Древней Руси (XIII в.) переводе византийского сборника мудрых изречений «Пчела» по этому поводу сказано: «Трех возненавидь, душа моя, участь их омерзительна: стара блядива, богата лжива, убогого заносчива». Повышенное внимание к этикету, присущее всем практически традиционным обществам, хотя и в меньшей степени, чем в средневековой Европе, но проявляется и на Руси.
Заинтересованность древнерусского человека в вопросе «что такое хорошо и что такое плохо» обнаруживает себя в популярности, которой пользовались нравоучительные сюжеты в переводной и оригинальной литературе, в напряженности, с которой обсуждали этот вопрос церковные иерархи в связи с проблемами исповедальной дисциплины, в стремлении упорядочить личную жизнь людей при помощи княжеских уставов и пр.
Жизненные наблюдения, а также идеи, почерпнутые из книг, часто облекались в форму сжатых руководств, сборников правил на каждый день, «Поучений», адресованных, как правило, некоему «сыну» (понимаемому буквально или духовному), обязанность которого была внимать и впредь так по писаному и поступать.
Откроем вместе с древнерусским читателем страницы уже знакомого нам Изборника 1076 г., в который было включено немало таких «Поучений», и поглядим, что представляет собой хороший, воспитанный человек по древнерусским порядкам.
Обращает на себя внимание, что адресатом поучений выступает то воображаемый богач, то бедняк. Причина этого в том, что, имея в виду некоего усредненного читателя, составитель Изборника (являвшийся, как считают, одновременно и автором некоторых текстов) подбирал материал с расчетом, что всякий человек относительно одних богат, а относительно других беден. В обществе с незавершившимся социальным расслоением, когда между очень богатым и совсем бедным существует множество переходных состояний, это была естественная ситуация.
Главная цель этических исканий в высокой «книжной» культуре Древней Руси — как можно более полно подчинить свою жизнь христианским нормам и строить ее так, чтобы в конце концов достигнуть Царствия Божия: благопристойному поведению давалась высшая санкция. «Приличное» поведение по-древнерусски — это не просто светский «дендизм», это своеобразное религиозное служение. Характерно, что высокий моральный уровень тесно увязывается именно с правильным поведением, а не с внутренними устоями, как то привычно современному человеку.
Согласно наставлениям Изборника 1076 г., прежде всего необходимо соблюдать определенные правила в повседневном общении: богобоязненный (а значит, «приличный») человек ведет себя соответственно. Прежде всего речь идет об определенной умственной дисциплине: он «высок умом», т. е. размышляет на отвлеченные, богословские, «высокие» темы. Но при этом внешне эта погруженность в горние сферы никак не проявляется: ходит он со склоненной головою, и хотя мысли его «въ небеси», но очи приличный человек держит долу (т. е. смотрит вниз, не пялится кругом), «уста стишена» (говорит мало и негромко), он даже ступает тихо. Эта внешняя скромность противопоставлена насыщенной, хотя и несколько однообразной внутренней жизни: сердце его «вопиет к Богу», он быстр умом, принципиально не слушает ничего плохого, а только святые словеса (немного страусиная позиция, но и в ней есть определенный смысл). Не стыдится поклониться «вьсякому, съзъданомо въ образе Божий», т. е. не стесняется поприветствовать любого человека. Почитает старших. Сверстников своих встречает с миром, а младших с любовью. Такой вот древнерусский идеал.
В разделе «Святого Василия како подобаеть человеку быти» Изборника содержатся предписания культурного поведения за столом. Древнерусский человек обедал обстоятельно и поэтому с большим вниманием относился к соблюдению порядка в этой сфере. Нормы почти тысячелетней давности не отличаются от современных, внушаемых человеку с самого юного возраста: есть полагалось без разговоров и умеренно.
Человек, согласно наставлениям автора Изборника, вообще должен говорить мало, а больше размышлять. В случае нужды «отвещаи съ тихостью». «Не дерзу быти словом, ни пререковати въ людехъ». В популярной переводной «Повести об Акире Премудром» (XIII в.) есть интересная пословица на этот счет:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177