– Варвар – всегда варвар. Ты мог бы хлебать не так шумно?
Мрак понимающе кивнул, спросил шепотом:
– Понял. Вино краденое?
– Да при чем тут краденое? Не стоит пить, шлепая губами, как верблюд.
– А-а-а-а, – понял Мрак. – Тогда буду пить, как ты: процеживая сквозь зубы, как осел.
Когда на столе от поросенка – какой там кабан, судя по остаткам, – и жареной птицы, которую заказал Олег, остались только груды обглоданных косточек, а три кувшина лежали под столом пустые, Мрак довольно рыгнул и отвалился от стола:
– Малость червячка заморил… Оказывается, диспуты мудрецов – дело стоящее.
Повар подошел уже опасливо:
– Три… гм, две с половиной монеты.
Мрак удивился:
– Мил-человек, ты продаешь всю корчму? Нам недосуг, возьми одну, но принеси еще поросенка. С яблоками.
Повар исчез, не взяв монету. Мрак икнул, поковырялся в зубах. Олег съежился, ожидая неприятностей. Он даже не вздрогнул, только еще сильнее втянул голову в плечи, когда от двери раздался могучий голос, похожий на рев разъяренного быка:
– Где, где этот мерзавец?
Таргитай продолжал обгладывать косточку, а Олег сказал негромко, пересилив себя:
– Мрак, это ищут тебя.
– А почему не тебя? – огрызнулся Мрак.
Таргитай услужливо вмешался:
– Тогда бы искали шарлатана, жулика, пускателя пыли, мошенника, труса…
– Таргитай, – произнес Олег медленно и угрожающе.
– Все-все! Молчу как рыба об лед.
За офицером вошли стражи, громко стуча подошвами. Хозяин корчмы кинулся навстречу:
– Вон те трое варваров не хотят расплачиваться!
Начальник стражи быстро пошел, гневно раздувая ноздри, к столу, где в ожидании драки набычились и опустили руки на ножи трое чужаков. Самый могучий, черный и злой, раздвинул грудь, тугие шары на широких плечах вздулись. Шея у него как ствол старого дуба, битого молниями, исхлестанного ветрами и бурями, в темных глазах плясало злое веселье.
Второй варвар, с удивительно красной, как пламя костра, головой, кашлянул, осторожно потянулся к жезлу. А третий подвигал плечами, проверяя, на месте ли меч, хотя о таком оружии ни один мужчина не забудет.
Начальник остановился, смерил взглядом всех троих. Он немолод, опытен, видывал всякое, бывал во всяком, людей знал. Умел владеть мечом, знал, когда и как вступать в сражение. Потому оглянулся на своих помощников, подумал, кивнул хозяину:
– Ладно, я заплачу за них.
– Но…
– Гости все-таки. Да и что с них взять, если в самом деле страусов ловят так здорово?
Их комната под крышей, наверху урчали и шумно топтались голуби, вниз летели перья, шлепались лепешки, как из коров, только чуть меньше. Олег сердился, что глупым урчанием отвлекают: он-де не дурак и не оборотень, дабы спать как бревно. На самом деле слишком возбужден, чтобы заснуть так сразу.
Внизу в журке и на улицах все так же бурлила жизнь. Не затихала. Те же песни, выкрики, скрип колес и мычание огромных рогатых зверей, впряженных в телеги с высокими колесами.
Таргитай с криком проснулся. Вскочил весь в холодном поту, сердце билось так, что заболели ребра. Мрак мгновенно оказался рядом, хищные глаза зорко осматривали комнату, рука потянулась к секире.
– Что? Где?
– Сон… – пролепетал Таргитай. – Страшный сон…
Мрак плюнул, тут же завалился спать. На соседней постели поднялся Олег. Спросил сонно, но с надеждой:
– Вещий?
– Еще какой…
– Ты что видел?
– Как мы все умираем. Как умирает весь мир!
Таргитай сел, обхватив руками колени. Его трясло, зубы стучали. Олег набросил ему на плечи душегрейку, Таргитай зябко кутался, его передергивало.
– Олег, это было так страшно.
– Что ты видел? – допытывался Олег. – Как видел? – Всмотрелся в бледное лицо. – Ладно, не рассказывай. Знаю.
Таргитай с недоверием повернулся:
– Откуда?
Олег молчал долго, а когда заговорил, лицо стало бледнее, чем у Таргитая, а голос стал хриплый и сдавленный, словно рука смерти сжала горло.
– Ты умирал… А я умираю каждый раз, когда засыпаю. Я с ужасом вижу, как гаснет свет, как исчезают мир, земля, деревья… Исчезаете вы с Мраком… Потом начинается самое жуткое. Я зависаю в полной тьме, зависаю в пустоте, я вижу и чувствую Ничто… И в этом Ничто начинают исчезать мои ноги, руки, мое тело… Остаюсь только сам я, со своими мыслями, чувствами… но и те постепенно блекнут, растворяются, как клочья тумана… Это так страшно, что начинаю дергаться, возвращаю себе руки и ноги, выныриваю из сна… преддверия смерти!.. Однако, Таргитай, человеку надо спать. И я все-таки засыпаю, измучившись так, что засыпаю раньше, чем коснусь земли.
Таргитай порывисто обнял и поцеловал молодого волхва. Тот с неудовольствием отстранился, вытер щеку:
– Ладно, спи. Завтра день непростой. Это не Лес – Город!
Он лег, натянул одеяло. Таргитай долго сидел обняв колени. За окном ночь темная, тучи закрыли луну и звезды. Но он чувствовал за окном движение воздуха, в щели печально стрекотал сверчок. Неужели… неужели все это когда-то исчезнет?
Рано утром, войдя в конюшню, Мрак долго рассматривал своего коня. Тот стал вроде бы поменьше ростом, брюхо отвисло, как у стельной коровы, стоял, обпершись о стенку. Но в то же время это был именно тот конь, который до Рашкании… Где эта Рашкания, забыл спросить.
Спросил у кузнеца:
– С моим конем все в порядке?
Тот прищурился, похлопал по холке, брезгливо вытер пальцы. Те стали черными. Даже Мрак догадался, что коня выкрасили черной ваксой: вороные во всех племенах и народах считаются самыми быстрыми и выносливыми.
– Гм… Все в порядке с левой задней подковой. Ее еще можно использовать. Если переплавить и перековать на гвозди.
Мрак почесал в затылке:

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23