С ним были пассажиры, он сказал: из Ленинграда едут. «Жигули-06» у них. Может, они...
— Сколько человек было в той машине?
— Хозяина машины запомнил, а тех нет. Кто-то был, но сколько — не помню.
Извинившись за причиненное беспокойство и поблагодарив за все сведения, Хаиткулы и майор Мелляев поехали по следующему адресу, на окраину города, в микрорайон Вуз-городок.
В нужном им доме на вопрос Хаиткулы: «Дома ли товарищ Баракаев?» — был дан ответ: «Ищите его на базаре Бешагач, там, где бьются петухи!»
Базар был недалеко, и они поехали туда. Хаиткулы не стал скрывать от майора, что не надеется и от Баракаева узнать что-нибудь существенное.
— Вах-хей, он тоже, конечно, со своим человеком ездил! Так далеко за машиной один никто не ездит. Мирсаид-ага сказал же, что «кто-то» был. Кто-то и должен быть... Короче, товарищ майор, давайте побеседуем с Баракаевым, а потом вы подбросите меня в аэропорт!
На базаре Бешагач им не пришлось долго разыскивать того, кто был нужен. В одном из углов базарной площади под большим тутовником толпился народ. С незапамятных времен здесь устраивались петушиные бои. Майор Мелляев не забыл, как мальчишкой он пропадал здесь целыми днями. Повзрослев, перестал здесь бывать, но других завсегдатаев базара от любимого зрелища не могло оторвать ничто — ни телевизор, ни кино. Даже седобородые аксакалы, не говоря о тех, кто помоложе, приезжали сюда из далеких кишлаков с петухами под мышкой, чтобы показать силу и бесстрашие своих питомцев.
Берекет Баракаев был здесь со своим петухом. Конечно, они могли бы сразу остановить готовый начаться бой и допросить Берекета. Мелляев намеревался так и сделать, но, увидев, что Хаиткулы смешался с толпой болельщиков, решил повременить и сам стал наблюдать за приготовлениями к схватке.
Одна часть зрителей сидела на помосте с пиалами в руках, другая сидела, поджав ноги, на земле, подложив под себя что попало. Рядом повар готовил плов и распоряжался чайниками. Мелляев тоже заказал чайник, взял две пиалы, пригласил Хаиткулы:
— Садитесь, капитан! Будете пить чай и смотреть.
— Нет, спасибо, хочу подойти поближе.
— Ага, вы, оказывается, никогда не видели петушиного боя. Думаю, схватка будет напряженной и безжалостной. Сейчас начнут. Ну, а что Берекет? Как его находите?
— Азартный боец, хотя не он будет драться, а его петух... Азартный, алчный и везучий, судя по его уверенному виду. Играет только на выигрыш...
Майор тоже стал приглядываться к Берекету. Его выразительная внешность бросалась в глаза: резкие черты лица, приплюснутый нос, левая бровь только наполовину сохранила форму, другая половина, ближе к виску, представляла сплошной багровый рубец. Про себя майор согласился с выводами Хаиткулы: «Прав он, но как узнал, что Берекет играет только на выигрыш? По петуху определил? Но что он в них понимает? Или по тому, как держит себя Берекет?» Через некоторое время, внимательно всмотревшись во все действия Берекета, майор подумал: «Наш гость молодец! Не зря свой хлеб ест...» Он мог бы сказать это вслух, но решил, что преждевременно. К тому же раздался властный, хорошо поставленный голос Берекета, оповещавший всех, что бой начинается.
— Дядя, ты уверен в своем петухе? — обратился он к сопернику.
— Если бы не был уверен, какого черта я ехал бы сюда из Янгиюла,— ответил тот сердито. Это был сильно загоревший человек с лицом в оспинах, в тюбетейке и в полосатом халате. Он подкармливал кусочками сырого мяса своего петуха: бросит, а тот хватает на лету и жадно глотает.— Скажи свои условия,—так же сердито бросил рябой.
— Сначала, дядя, возьми палку,—хвастливо отвечал Берекет,— и прочерти круг, где им биться. Мой Басар убьет твоего тэбэцэ1, а его труп вынесет за круг! Назначь сам ставку, да не скупись.
Уроженец Янгиюла хотя и не понял незнакомого ему слова «тэбэцэ», но все же сообразил, что в нем нет ничего хвалебного для его питомца.
— Я знаю, что ты всем известный Берекет,— он покраснел от злости,— но прошу: не оскорбляй моего петуха. Говорю: из такой дали я приехал для того, чтобы мой орел побил твоего цыпленка. Гахрыман — знаменитый петух, в Янгиюле никто не мог его одолеть. Если ты хочешь, Берекет, чтобы ставка была выше, чем обычно, назначь ее сам. Я готов драться за любой приз. Если Гахрыман уступит твоему петуху, я сам ему перережу глотку, чтобы не позорил хозяина. Он это хорошо знает и будет биться до победы. Вот увидишь!
— Ставка — один баран! — Берекет смотрел на рябого и в то же время гладил своего давно потерявшего в боях гребешок Басара, который так и рвался из его рук.— Баран и сверх того ящик пива, если мой петух вынесет твоего из круга! Не согласен — отойди в сторону!
Болельщикам был хорошо знаком этот словесный ритуал, предшествовавший бою. Он развлекал их не меньше, чем сам поединок. Симпатии всегда были на стороне того, кто не обижался на соперника и умел отвечать острым словцом. Проигрыш в словесной схватке был плохим признаком, предзнаменованием поражения петуха. Вот и сейчас рябой то краснел, то бледнел, чувствуя, что в перебранке он проигрывает Берекету. Но вот и он вскипел:
— Что это твой куцый слюни пускает? Жалеешь ему мяса? Может, кинуть ему кусочек... так, задаром?!
Раздался одобрительный смех, но Берекет сразу нашелся:
— Мой Басар ищет себе пищу на поле брани. Но вот в чем дело: мяса он не ест, кушает только мозг. Пробьет башку твоему тэбэцэ и полакомится его мозгами. Пускай все полюбуются таким зрелищем!
Он горделиво посмотрел на толпу болельщиков, одобрительно кивавших ему, а рябой решил сворачивать перепалку, явно не приносившую ему выгоды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85