Кольцо, без всякого сомнения, могло пролить свет на тайну его гибели.Но это была не последняя утрата, ожидавшая меня на Ангкоре. После того как прибыли представители властей и собравшиеся члены семьи дали свои показания, та, которую я всегда называл своей матерью, повернулась ко мне и быстро, как будто опасалась, что ее прервут, проговорила резким голосом:– Хозяин всему – Фаскил. Он моя плоть и кровь, наследник моего отца, который владел здесь всем до того, как появился Хайвел Джорн. В этом я готова присягнуть перед консулом.Я всегда знал, что она больше любит Фаскила, но теперь в ее словах был такой холод, что я растерялся. Она продолжала, и все стало ясно:– Ты, Мэрдок, всего лишь приемный сын. Но ты должен быть благодарен мне, тебя в этом доме никогда не обижали. И никто не сможет сказать, что это не так.Приемный сын, один из эмбрионов, отправленных из густонаселенных миров на отдаленные планеты с тем, чтобы сделать популяцию более разнообразной, усыновленный и воспитанный местными жителями.То, что я был не родным для нее, не слишком меня взволновало. Но я не был сыном Хайвела Джорна – это было ужасно. Мне кажется, она прочитала эту мысль в моих глазах и отпрянула от меня. Но она зря боялась неприятностей, я повернулся и ушел, и больше никогда не возвращался ни в эту комнату, ни в это дом, ни на Ангкор. Я не взял с собой ничего, кроме кольца из космоса, оставленного мне в наследство. 3 Проснувшись, я обнаружил, что факел, который я зажег при входе в святилище, с шипением догорает. Что сказал голос? Мне разрешено оставаться здесь до тех пор, пока не погаснет четвертый факел. Я посмотрел на пол. Там лежало еще три. Я встал, вытащил тлеющий факел из кронштейна и вставил на его место другой.Четыре факела, а что потом? Меня снова вытолкнут на улицы Кунги? Время от времени я ронял этот вопрос в пустоту, но не получал никакого ответа. Я дважды возобновлял поиски, пытаясь найти хитро замаскированный выход. Во мне росло разочарование. Судя по моему хронометру, я провел здесь полночи и часть следующего дня. Я высчитал, что четырех факелов хватит примерно на трое суток. Но задолго до окончания этого срока взлетит корабль, на который мы с Вондаром купили билеты. Капитан не будет беспокоиться, если мы им не воспользуемся. Оказавшись на планете, пассажиры сами несут за себя ответственность. Капитан, конечно, попытался бы спасти члена своей крепко спаянной команды: ведь они связаны узами не менее прочными, чем в клане или семье, но посторонним он не стал бы помогать.Есть ли у меня хоть малейший шанс? Может быть, за мной наблюдают? Как хранители этого места узнают, что факелы уже догорели? Или с годами они привыкают к своим обязанностям и знают, когда приблизительно это должно произойти? Какие цели они преследуют? Что получают за свои услуги? Возможно, в храме примут дары, принесенные богу: мне это убежище все еще представлялось каким-то религиозным учреждением.Я снова лег на кровать и повернулся лицом к стене. Мне хотелось верить, что за мной следят. Это была моя последняя надежда. Поэтому я действовал наощупь. Два кармашка на потайном поясе. Лежащие там драгоценные камни скользят между пальцами. Я сжал их в кулаке и замер, притворившись спящим.Лучшие из наших камней Вондар запер в корабельном сейфе. В конце концов они попадут по месту отправления, в кладовую ювелира, и будут ждать там того, кто никогда уже не придет за ними.Те, что оставались у меня, не представляли собой ценности, во всяком случае, на внутренних планетах. Но здесь два из них могли показаться весьма соблазнительными. Оба были плодами моей собственной коммерческой деятельности: один – маленький резной кристалл в виде головы демона с глазами из рубинов и клыками из желтого сапфира, причудливая антикварная вещица. Возможно, в этом мире оценят именно мастерство резчика. Вторым был амулет из красного гагата, один из тех, что люди с Гамбула держат в руках, когда говорят о делах. Прикосновение к нему вызывает ощущение умиротворенности, и, возможно, они не напрасно выбрали такой способ снимать напряжение.Сколько стоит человеческая жизнь? Я мог бы вывернуть свои карманы наизнанку, но знал, что мне надо оставить кое-что про запас, на случай, если мой план удастся. Остановив свой выбор на этих двух камнях, я повернулся и сел. Новый факел светил ярче старого.Маленький столик; я взглянул на него, затем пересек комнату, сел на табуретку рядом с ним и выложил камни на стол. На этот раз я не стал просить, а повел сея как торговец, предлагающий сделку.– Говорят, всему есть своя цена, – начал я, словно обращаясь к человеку, сидящему напротив. – Один продает, другой покупает. – Я чужой на вашей земле, на вашей планете Танф. Я невиновен, но меня преследуют. Мой друг и хозяин мертв, он тоже был неповинен ни в чем, но его убили. С каких это пор зеленорясые пытаются ублаготворить своего господина, преследуя иноверцев? Разве не сказано, что тот, кто принесен в жертву насильно, не угоден высшим силам?– Да, я совершил убийство, но сделал это, защищая себя, и готов, если потребуется, заплатить выкуп за пролитую кровь. Но – помните – я из иного мира, и нельзя преследовать меня по законам вашей земли, раз я не нарушал их сознательно и злонамеренно, за все содеянное я отвечаю только перед своими властями.Слышит ли меня хоть кто-нибудь? Или Танф лежит так далеко от цивилизованных миров, что они могут пренебречь законами Конфедерации? Что значит для жрецов местного божества порядок, установленный на расстоянии световых лет от них? Я также не тешил себя надеждой на то, что смерть Вондара заставит какую-нибудь флотилию прийти в движение, чтобы призвать к ответу жителей Танфа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70