Он монотонно произносил заклинания, но очень тихо и на языке выдр, который Желтая Ракушка не понимал.Кончиками когтей старый самец-выдра разложил вокруг и над собой разукрашенную связку соединенных вместе рыбьих шкур, и над этим еще одно плетение из травы, ярко расписанное краской и знаками могущества из разноцветной глины. После чего неловко встал, будто ощущал сильную боль и затрачивал много сил, чтобы прикрепить метелку обратно к перевязи, свисающей с крыши норы.Снова присев на корточки, жрец сидел, слегка касаясь передними лапами груди, тихо что-то напевая. Однако он ждал недолго. Дверь-занавеску откинули в сторону, и появился Длинный Зуб, неся большой сверток, раскрашенный наполовину красным, наполовину черным цветом, так что Желтая Ракушка понял, что это тоже магическая вещь.За ним следом вошли еще две выдры-воина, каждый нес боевой шест, который вонзил в землю перед костром со своей стороны.Вождь положил связку на разукрашенный коврик и развязал первую из оберток, в то время как все что-то бормотали нараспев. Вторая обертка оказалась желто-синей, третья — красной, а последняя — белой, и каждую Длинный Зуб развязывал с величайшей заботой. А потом на свет появилась и трубка.Это трубка для особых церемоний, очень старая, как понял Желтая Ракушка. Ее чашечка изготовлена из красного камня, который с потрясающим терпением выдолбили так, чтобы тот принял форму головы выдры. Длинную рукоять украшали водоросли, семена-бусы, и трубка была выкрашена в черный цвет.Когда се освободили ото всех оберток, старый маг наклонился вперед, чтобы взять ее в свои сморщенные лапы и передать ей силу, которая входит в него из магической связки. Кори заметил, что жрец больше не касается связки, как и никто из остальных выдр, включая Длинного Зуба. Через несколько минут вождь снова завернул трубку в обертки, которые свободно лежали под ней, — одна, две, три, четыре. Когда последняя была надежно завязана, вождь уложил все это в ящик, покрытый жирной рыбьей шкурой, — последнюю защиту для свертка. К ящику был приделан ремень для переноски, так что у того, кто его понесет, лапы останутся свободными.Желтая Ракушка привстал, трава его ложа зашуршала, и звук этот показался очень громким в норе, где уже перестали тихо напевать. Старый маг прошел, раскачиваясь, обратно к ложу по свою сторону от костра и свернулся там клубком, словно вся эта работа истощила запасы его сил.«Солнце и сон были у тебя здесь, брат, — знаком передал Длинный Зуб Желтой Ракушке. — Ты сейчас себя хорошо чувствуешь?»«Да, младший брат. Я готов к путешествию по тропе».«И тропа ждет тех, кто понесет трубку, — ответил Длинный Зуб. — Поешь из наших чаш, напейся из наших запасов, брат, а потом отправляйся с нашей благосклонностью».Он, должно быть, сделал какой-то знак или издал звук, который Желтая Ракушка не расслышал: тут же вновь вошла старая женщина с чашей, от которой исходил пар, и новой связкой водянистых корней и ольховой коры. И Желтая Ракушка съел все, что смог запихнуть в себя, зная, что хорошо отправляться в долгое путешествие, насытившись до отвала: этим он оказывал честь хозяину норы.Они выступили на закате. Несущими трубку оказались те самые воины, которые участвовали в церемонии в норе вождя, только теперь с их меха была смыта церемониальная краска, и они шли, имея только защитные белые круги вокруг глаз и на гребне у лба. Не было у них и копий: даже норки должны уважать врагов, путешествующих с магической трубкой, чтобы, подняв лапу на таких путешественников, не вызвать гнев всех духов на себя.Желтая Ракушка подошел к норе, где лежал Сломанный Коготь, его раны были покрыты лечебными грязью и растениями. Молодой воин, чьи глаза потускнели из-за лихорадки, с горячим желанием посмотрел на бобра.«Я… бы… я тоже мог бы… отправиться… по этой тропе…» — просигналил он медленными движениями своей неповрежденной лапы.«Я это знаю, брат, — ответил Желтая Ракушка. — Но если в этот раз ты и не отправляешься по этой тропе, то будет другой раз, когда ты сможешь. Знай же, между тобой и мной — кровь и клятва, и мы — как два детеныша одного помета».«Это… правда… и мы вместе выйдем на тропу войны против норок!»Желтая Ракушка кивнул.«Да, брат мой, духи желают этого!»Трое покинули болото по водному каналу, настолько заросшему водорослями и кустарниками, что Желтая Ракушка догадался, что его скрывают намеренно. Местами проход был таким узким, что тело бобра едва протискивалось между берегами, однако выдры проскальзывали без труда.Еще до наступления зари они оказались далеко от болота и пробирались по местности, представляющей большую опасность и поросшей лесами, направляясь к ручью, который должен привести их к горам. Его спутники были так уверены в тропе, что Желтая Ракушка следовал за ними без раздумий. Однако по лесу они шли осторожно; прежде чем вступить на эту опасную территория, поели содержимого сумок из рыбьих шкур, где находился шалфей и другие сильно пахнущие растения, вместе с маслом, чтобы скрыть их запах от хищников.Один раз им пришлось спрятаться, тесно прижавшись друг к другу, в дупле бревна, заросшего корнями, следя затем как мимо проходит пума. Она тихо рычала самой себе, и, хотя Желтая Ракушка не понимал язык больших кошек, он мог догадаться, что та, должно быть, неудачно охотилась утром и теперь намеревалась компенсировать промах. Но то ли подействовал отталкивающий запах, которым пропахли их тела, то ли оказал свою силу дух трубки, но зеленые глаза не повернулись в их сторону. И смерть на четырех лапах прошла мимо и удалилась прочь от того места, где они сидели в укрытии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43