Они сопровождали его в бегстве из Тикила, потому что это соответствовало их планам, поэтому же они привели его сюда. Но он знал, что они могут легко покинуть его, если только он не установит с ними более тесную связь. Положение изменилось: в Тикиле он командовал, потому что это был город людей, а здесь животные в нем больше не нуждались.Неприятно было думать, что его смутные мечты о союзе человека с животными могут так и остаться мечтами. Он мог выпустить ястреба, тот испытает радость свободной охоты и все же вернется назад по его приказу. Но у этих охотников есть собственная воля и разум, и если они вступят с ним в союз, то только по доброй воле. Древние отношения человека с животными нарушены.Эти мысли помогли Трою лучше понять требование Зула об убийстве животных. Мало кто из людей может согласиться на сотрудничество с существами, которые всегда считались собственностью. Человек верит в свое превосходство.Но Трой знал, что он не оставил бы животных в Тикиле и не уступил бы требованиям Зула. Почему? Сейчас ему придется отказаться от мысли, что он имеет дело с домашними животными, с игрушкой человека, который может владеть и приказывать. Но они не были людьми, чьи мысли и желания он мог себе представить.Черная кошка кончила туалет и посмотрела на Хорана. Человек беспокойно заерзал под этим немигающим взглядом.— Ты хочешь выйти?— Да, — просто ответил Трой. С новой скромностью он готов был принять то, что дают животные.— То место… не человеческое… не наше…Трой кивнул.— Да, людей… чего-то похожего на людей, но другое… еще до людей.— Здесь опасность — старая опасность, — эта мысль была похожа на новый голос. Серо-голубая кошка кончила есть и смотрела на Троя, подняв здоровую лапу.— Несколько лет назад тут случилось несчастье с людьми.Обе кошки, казалось, обдумывали это. Они обменивались мыслями, которые были недоступны Трою.— Ты не такой, как другие, — это черная кошка. Трой обнаружил, что может отличать мысли одной кошки от другой. Животные все более становились для него личностями.— Нет.— Мало людей знают нашу речь… да и те используют прибор. Но ты самого начала разговаривал с нами без него. Ты особый тип человека,— это серо-голубая.— Не знаю. Вы не можете говорить со всеми?— Да. Мы говорили с большим человеком, потому что у него был прибор. С тобой мы не собирались говорить, но ты услышал. И тебе мы не должны подчиняться.«Должны подчиняться». Неужели они должны подчиняться каким-то людям и «разговаривать» с ними?— Да, — согласился Трой. — Я не знаю, почему слышу ваш разговор, но я его слышу.— Теперь, когда большой человек умер, за нами охотятся.— Да.— Так нам было сказано. За нами будут охотиться, если мы попытаемся освободиться.— Мы свободны, — прервала черная. — И мы можем оставить тебя, человек, и ты нас не найдешь, если только мы не захотим.— Верно.Снова пауза, немигающие взгляды. Черная кошка подошла к нему, задрав хвост. Села на задние лапы. Хоран протянул руку и почувствовал быстрое прикосновение язычка.— Выход есть.Кошка повернула голову к грибному городу. Она смотрела туда, как только что на Троя. И человек не удивился, когда из лабиринта появилась лисья голова, и пара лис в сопровождении кинкажу проследовали к нему. Они остановились возле Троя, и человек уловил обрывки бессловесного разговора.— Не тот, кому нужно повиноваться…, с нами охотится на тропе…, даст нам ходить на свободе…Черная кошка говорила от имени всех:— Мы будем охотиться вместе с тобой, человек. Но мы свободны.— Вы свободны. Я иду по своей тропе и не заставляю вас идти со мной…Он стал выражаться как можно яснее, сказав, что он принимает их союз и их условия.— Выход… — кошка повернулась к остальным. Лисы напились воды и убежали. А кинкажу болтал передними лапами в воде… Трой дал ему сухой бисквит, и тот шумно стал его есть. Потом направился вдоль стены пещеры.— Мы пойдем туда, — кошка повернулась от бассейна вправо, туда, где лежала полоска чистой земли между грибным городом и стеной пещеры.Трой вымыл два контейнера из-под пищи и наполнил их водой. Обе кошки медленно пили. Потом Трой подобрал раненую, которая устроилась у него на согнутой руке. Черная пошла вперед.Хоран шел, изучая путь. Ни грибные стены, ни своды пещеры не менялись. Отойдя дальше от солнечного пятна, Трой зажег фонарь.Кошка шевельнулась у него на руке, повернув морду к грибам.— Там что-то… живое? — Трой потянулся к станнеру, висевшему у него на поясе.— Старое… неживое…, — быстро донеслась ответная мысль.— Саргон нашел…— Саргон?Возникла мысленно морда самца-лисы.— У вас есть имена? — спросил Трой.Почему-то имена сделали их менее загадочными.— Человеческие имена! — в ответе звучало презрение и намек на то, что существуют и другие имена, недоступные разуму человека. Трой, прочитав это в кошачьем ответе, улыбнулся.— Но я человек. Можно мне использовать эти имена?Его логика убедила кошку, которую он нес.— Саргон и Шеба — морды лис. Шенг — кинкажу. Симба, Сахиба — ее товарищ и она сама.— Трой Хоран, — серьезно ответил он, завершая представление. потом вернулся к ее ответу. — Это старое…, оно сделано или жило когда-то?— Когда-то жило, — быстро передала Сахиба ответ лиса. — Не человек…, не мы…, а другое…Любопытство Троя было возбуждено, впрочем, недостаточно, чтобы увлечь его в грибной город. Но он подумал, не лежат ли там останки одного из первоначальных обитателей Рукава.— Отверстие, — передала Сахиба новое сообщение. — Шенг обнаружил отверстие…, это наверху… — Она указала здоровой лапой на стену пещеры.Трой заметил направление, поднявшись по небольшому склону, и обнаружил возбужденно болтавшегося кинкажу, который сидел у куста, закрывавшего расщелину в стене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43