Ей не могло еще быть и двадцати, и жизнь била из нее ключом; тем не менее она держалась со звериной самоуверенностью и уравновешенностью хладнокровной и необычайно наблюдательной девушки. Престин почувствовал странный трепет, овладевающий его сознанием. Она грозила потрясти до основания все его понятия и представления.
Она и не пыталась пронзить его озабоченность; может, журналы заставили ее отказаться от этого намерения.
- Я всегда говорю, что три двигателя лучше, чем два, а четыре безопаснее, чем три. Но все же, я только платящий за проезд пассажир, и мои познания в техническом мире не идут в расчет.
Престин улыбнулся.
Я тоже всего лишь платящий за проезд пассажир. Я лично предпочитаю больше, чем два или три двигателя; но если парни, разбирающиеся в науке и технике, говорят нам, что с двумя гигантскими двигателями все в порядке, нам приходится верить им.
- У меня от этого мурашки по спине ползут. - Она поежилась; Престин счел это наиболее интересным и стоящим наблюдением. - Только подумай, сказала она, драматически вскинув свою слабую руку. - Четыре или пять сотен людей, втиснутых в сидения, как на втором этаже автобуса, и один из этих проклятых больших двигателей перестает работать или что-нибудь еще. На каком основании он... он...
- Войдет в штопор?
- Он разобьется! Альф, и это будет не смешно.
- Это будет далеко не смешно. Но они гарантируют двигатели.
- Я уверена, что они это делают. Я не хочу больше говорить о самолетах. Давай говорить о тебе или обо мне или вообще не разговаривать. - она откинулась на спинку сидения и закрыла глаза; ее ресницы плавно сомкнулись. Она выглядела столь юной и беззащитной, хотя Престин знал, что она лишь временно убрала когти.
Престину почти всегда нравились полеты. Когда стюардессы начали разносить подносы с едой, он с удовольствием приготовился к превосходному обеду и обрадовался, что Фритси открыла глаза, села и взяла себе поднос. Он знал, что она действительно спала, даже если бы она не спала, он примирился бы с такой женской уловкой против его нежелательного общества.
Он ел, не задумываясь о еде и полностью обратив свои мысли к девушке, немного ошеломленный и все еще веселый. Она ела с аппетитом, он мог ясно это видеть, не задумываясь, о чем он размышляет. Почему она должна это делать? Она летит в роскошных условиях беспосадочным перелетом в Рим, хорошо ест и пьет; пребывая в предвкушении ожидающих ее впереди приключений, она ни о ком более, кроме себя, не беспокоится. На него у нее пока не будет времени. Пока.
Возможно, после того как она покинет Чиампино-Вэст и познает Рим, ей потребуется друг, с которым можно было бы разделить эти новые для нее удовольствия. Роберт Инфэми Престин с сардоническим смехом обнаружил, в каком направлении движутся его мысли и что он все еще неспособен остановить это дурацкое движение одним шагом.
Скоро они будут, как положено, кружить над Чиампино-Вэст, и затем гладко и безопасно сядут, как обычно и садятся Трайденты. Только как ему сделать предложение держаться дальше вместе молодой девушке, о существовании которой он и не подозревал несколько часов назад. Отсутствие жизненной практики в этом отношении пугало Престина. Он должен будет что-то придумать и, подобно посадке Трайдента, действовать автоматически и безупречно. Пока он раздумывал, Фритси оставила свое место и пошла напудрить свой нос. Ненапудренный нос вызвал у него усмешку, и он решил подождать ее возвращения.
Блондинка высунулась в проход и оглянулась. Она слегка улыбнулась Престину.
- Я не видела, чтобы Фритси поднималась, - сказала она хриплым голосом. - Я слышала, как вы с ней разговаривали, - это не было объяснением, - но ведь скоро нам придется пристегнуться, не так ли?
- Не волнуйся, Сибил, - резко произнес субъект в толстых очках, - ты же знаешь, Фритси еще более сумасшедшая, чем мартовский заяц. Стюардесса выпроводит ее оттуда.
- Да уж, я надеюсь, - сказала Сибил. Она откинулась на спинку кресла и вытянула свои округлые ноги, которые вместе с ее нейлоновыми чулками и короткой юбкой заставили Престина вспомнить об инциденте с длинными и элегантными ногами Фритси; его теория, что она путешествует одна, и все его планы внезапно разлетелись в пух и прах.
Он наклонился вперед и бросил взгляд через проход на Сибил и мужчину на соседнем сидении. Он выглядел - да, это как раз подходящее слово отталкивающе. С высоким лбом, светлыми волосами и непонятно каким образом оказавшимся большим носом - мягким, как замазка - он смотрелся чересчур громоздким, раздутым. Его кожа была покрыта мелкими ямочками, как у апельсина. К тому же его лицо имело оранжевый оттенок. Престина никогда не интересовало, какого цвета у человека кожа, но этот странный цвет наводил на мысль о невоплотившихся стремлениях... он не смог отчетливо определить причину своего инстинктивного отвращения к этому человеку.
Фритси не вернулась на свое место.
- Где же она может быть? - забеспокоилась Сибил.
Престин находил это странным. В любую минуту их самолет пойдет на посадку, и тут без пристяжных ремней не обойтись. Фритси, конечно, поразила его, оказавшись чуждой условностей девушкой, немного сумасбродной, как они говорили, когда в моде последний раз были ультра-короткие юбки, и она могла делать все что угодно. Но это уже было очень серьезно.
Стюардесса, проходя мимо, бросила взгляд на пустое место, нахмурилась и вопросительно повернула голову к Сибил.
- Нет, - сказала Сибил. - Я так не думаю.
- Я проверю, - решительно произнесла стюардесса и, покачиваясь, ушла, и вслед за ней прошла волна успокоения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37