Почтенные семейства чтили предков и не видели вреда в увеличении (пусть даже несколько преждевременном) их количества.Воздушный змей черный, с большими глазами — наконец вынырнул из-за облачка. Что и говорить, траекторию полета лорд рассчитал безупречно. Шнурок змея, покрытый клеем и толченым стеклом, прошел прямо сквозь пару его соперников, разрезав их напополам. Воздушные змеи, оставшись без управления, беспомощно за кувыркались в воздухе и упали на землю.Зрители неподалеку вежливо зааплодировали. Почему-то это считалось благоразумным, аплодировать лорду Хону.Он передал шнурок слуге, вежливо кивнул прочим участникам соревнования и направился к своей палатке.Оказавшись внутри, он уселся и посмотрел на своего гостя.— Итак? — осведомился он.— Мы отправили сообщение, последовал ответ. — Нас никто не видел.— Совсем наоборот, — фыркнул лорд Хон. —Вас видели двадцать человек. Отдаешь ли ты себе отчет, как это трудно для стражника — смотреть прямо перед собой и ничего не видеть, когда мимо него ползет целая толпа, гремя на весь дворец и громким шепотом призывая друг друга к тишине? Честно говоря, я все больше прихожу к мнению, что твоим людям не хватает революционной искры. А что у тебя с рукой?— Альбатрос укусил.Лорд Хон улыбнулся. Птица, должно быть, приняла его гостя за анчоус, и не без оснований. Глаза точь-в-точь как у рыбы — скользкие, холодные.— Я не понимаю, о господин, — отвечал посетитель, которого звали Две Огненные Травы.— И это хорошо.— Они верят в Великого Валшебника, и вы хотите, чтобы он явился сюда лично?— Именно. У меня есть осведомители в… Лорду Хону потребовалось некоторое усилие, что-5ы выговорить незнакомые слоги: — ВАнк-Морпоре. Так вот, тот, которого так глупо величают Великим Валшебником, действительно существует. Но на самом деле прославился он своими непрофессионализмом, трусостью и бесхарактерностью. Можно сказать, стал притчей во языцах. Ну а мы… мы просто помогаем Красной Армии заполучить вождя. Это… повысит их мораль.Он вновь улыбнулся.— Политика — дело тонкое, — добавил он.— О.— Можешь идти.Когда посетитель покинул палатку, лорд Хон открыл книгу. Хотя вряд ли ее можно было назвать книгой в полном смысле этого слова: листки бумаги скреплялись шнурком, а текст был не печатным, а написанным от руки.Он читал это текст уже много раз. Тем не менее книга не переставала забавлять его, главным образом потому, что автор ухитрился наделать массу ошибок.Покончив с очередной страницей, лорд Хон вырвал ее из книги и, продолжая читать следующую, ловко сложил листок, сделав из него бумажную хризантему.— Великий Волшебник… — вслух произнес он. — Воистину. Очень великий.Ринсвинд проснулся. Он лежал на чистом белье, и никто не орал: «Чего вы возитесь, обыщите его карманы!» Многообещающее начало, отметил он про себя.Но глаза так и не открыл — на всякий случай, вдруг кто-нибудь поблизости, увидев, что он пришел в себя, тут же начнет осложнять ему жизнь.До него доносились слегка надтреснутые старческие голоса, которые о чем-то спорили.— Все вы упускаете самое главное. Он остается в живых, в этом-то все и дело. Вы же сами рассказывали мне про его приключения — и после такого он все еще жив?!— Зато он с головы до ног в шрамах.— Именно к этому я и веду, декан. Но заметь, большая их часть располагается на спине. Беда следует за ним по пятам, но он оставляет ее за спиной. Кто-то Там, Наверху, улыбается ему.Ринсвинда передернуло. Он всегда подозревал, что Кто-то Там, Наверху, приглядывает за ним. И, должно быть, улыбается — недоброй такой улыбкой.— Его даже нельзя назвать полноценным волшебником! На экзаменах он ни разу не ответил больше чем на два процента вопросов, и это был его личный рекорд!— По-моему, он проснулся, — произнес кто-то.Ринсвинд сдался и открыл глаза. Над ним склонились бородатые, чрезмерно розовые лица.— Как дела, дружище? — Одно из лиц протянуло Ринсвинду руку. — Я — аркканцлер. Ты как себя чувствуешь?— Добром это не кончится, — бесстрастно откликнулся Ринсвинд.— Что-что?— Я знаю. Добром это не кончится. Скоро случится что-то ужасное. Я так и думал, все шло слишком хорошо, чтобы и дальше так продолжаться.— Вот видишь? торжествующе вопросил декан. — Скоро сюда прибудут сотни ножек. А я предупреждал. И почему меня никто никогда не слушает?Ринсвинд сел.— Только не надо со мной любезничать, — сказал он. — Не предлагайте мне виноград и всякие там фрукты. Я все равно не поверю, что вы собираетесь использовать меня для чего-то хорошего.В сознании его замелькали беспорядочные воспоминания об очень недавнем прошлом. Жаль, что его мечты и желания той юной дамы не совпадали. Картошка слишком простой, незатейливый овощ, чтобы заинтересовать разгуливающих в подобных одеяниях девушек.Он вздохнул.— Ну ладно, что дальше?— Как ты себя чувствуешь? Ринсвинд покачал головой.— Все очень плохо, — сказал он. — Терпеть не могу, когда со мной так носятся. Это обязательно сулит какую-нибудь гадость. Как насчет того, чтобы рявкнуть на меня?Чудакулли уже был сыт по горло.— А ну, выбирайся из кровати, несчастный человечишка, и следуй за мной, иначе тебе не поздоровится!— А-а, так-то лучше. Вот теперь я чувствую себя как дома. Теперь мы перешли к делу, — хмуро прокомментировал Ринсвинд.Он спустил ноги с кровати и осторожно встал.На полпути к двери, возле которой выстроились остальные волшебники, Чудакулли вдруг остановился.— Руновед?— Да, аркканцлер, — голос профессора современного руносложения так и сочился невинностью.— А что это ты прячешь за спиной?— Ничего не прячу, аркканцлер, — откликнулся профессор современного руносложения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17