— Как думаете, сколько он весит? Брови Ринсвинда подскочили. Женщина застенчиво опустила глаза.— Ты, наверное, задаешься вопросом, почем мы светловолосые и белокожие, в то время как всех остальных жителей этих островов кожа ему лая, — продолжила она. — Но, похоже, это одна из загадок генетики…— Фунтов сто двадцать — сто двадцат пять. Плюс пара фунтов на… э-э, одежду, если это можно так назвать.— Извините, что вмешиваюсь, но где этот… ну, сами знаете кто… тот самым?..— Ничего не получится, Думминг, нутром чую. И ты будешь виноват.— Он всего лишь в шестистах милях от нас и на нашей половине Диска. К тому же я уже все просчитал на Гексе — осечек быть не должно.— Вы получше посмотрите… Он такой… ножками…Брови у Ринсвинда заплясали. Из горла послы шалея удушенный свист.— Нет, его я не вижу… Слушайте, кончай пи дышать на хрустальный шар!— И, разумеется, если ты решишь присоединиться к нам, мы подарим тебе все те чувственные радости, о которых ты только мечтаешь…— Отлично. Итак, на счет три…Кокос упал и откатился в сторону. Ринсвинд сглотнул. В глазах у него застыло голодное, мечтательное выражение.— А пюре вы делать умеете? Ну, картошку?.. — только и успел спросить он.— ДАВАЙ!
Сначала возникло ощущение давления. Мир перед Ринсвиндом вдруг растворился и всосал волшебника в бездонную дыру.Потом тот же самый мир до предела истончился и сделал «тван-нг».Мимо, размытое из-за огромной скорости, пронеслось облако. Когда же Ринсвинд решился вновь открыть глаза, то увидел далеко впереди крохотную черную точку.Точка росла.Пока не превратилась в плотное облако предметов. Среди них — пара тяжелых соусниц, большой медный подсвечник, несколько кирпичей, стул и огромная бронзовая бланманжетница, отбитая в форме замка.Все это по очереди врезалось в Ринсвинда, при этом бланманжетница, отскакивая от его головы, издала веселый звон, после чего, виляя в воздухе, растворилась у него за спиной.А следующее, что он увидел, был октагон. Нарисованный мелом октагон.Ринсвинд летел прямо в его центр.Чудакулли уставился на октагон.— Думаю, до ста двадцати пяти фунтов он немножко не дотягивает, — пробормотал аркканцлер. — Но все равно, отличная работа, господа.Растрепанное пугало в центре октагона трудом поднялось на ноги и принялось яростн( хлопать себя по бокам, сбивая занявшиеся m одежде огоньки. После чего мутным взглядом по смотрело вокруг и вопросило: Хе-хе-хе?— В нынешнем своем состоянии он, должно быть, несколько дезориентирован, — продолжал аркканцлер. — В конце концов, за две секунды проделал больше шестисот миль. Так что не набрасывайтесь на него, для его здоровья это сей час опасно.— То есть это как с лунатиками? — уточни.' главный философ.— В каком смысле?— Ну, моя бабушка утверждала: если неожиданно разбудить лунатика, то у него отвалятся ноги.— А это точно Ринсвинд? — декан недоверчиво поднял бровь.Разумеется, это Ринсвинд, — подтверди, главный философ. — Мы потратили столько времени, разыскивая его.— С таким же успехом это может быть какая-нибудь опасная оккультная тварь, — — упрямо возразил декан.— С такой-то шляпой?Шляпа и впрямь была остроконечная. В каком-то смысле. Своеобразная самодельная остроконечная шляпа, сварганенная из бамбуковых щепок и листьев кокосового дерева в тщетной попытке привлечь проходящее мимо волшебство. Примотанные травой ракушки образовывали слово «ВАЛШЕБНИК».Хозяин шляпы невидящим взором смотрел прямо сквозь волшебников. Вдруг, словно влекомый внезапным воспоминанием о каком-то неотложном деле, рванулся, чуть не упав, из октагона и стремительно направился к выходу.Волшебники с любопытством последовали за им.— Что-то не верится… А она сама видела, как них отваливаются ноги?— Не знаю. Об этом она не рассказывала. Кстати, казначей частенько бродит во сне.— В самом деле? Гм-м, а если… Ринсвинд, если именно так звалась «оккультная тварь», вышел из здания и направился в сторону Саторской площади.Там было полным-полно народу.Над жаровнями торговцев каштанами и горячей картошкой заманчиво дрожало жаркое марево, воздух полнился традиционными анк-морпоркскими уличными восклицаниями Как-то: «Ох!», «Аргх!», «Гони мои деньги обратно, скотина!», а также «И ты называешь это каштанами? Лично я называю это кусками угля, вот как я это называю!»

.«Оккультная тварь» бочком приблизилась костлявому человеку в огромном балахоне. Тот варил что-то на маленькой масляной горелке, укрепленной на огромном лотке, который висел у него на шее.Предполагаемый Ринсвинд с жадностью вце пился в край подноса.— — К-картошка есть?.. Пюр-ре? — полупрорычал он.— Картошка? Нет, дружище. Есть сосиски в тесте.Предполагаемый Ринсвинд застыл на месте По щекам его потоком хлынули слезы.— Сосиска в тeccccтттe! — вскричал он. Старая добрая сосиска в тес в тес в тес в тесте! Дай мне сосисссску в тесссссте!Схватив с подноса три сосиски, он попытался разом запихнуть их себе в рот.— О боги! — только и мог выговорить Чудакулли.Периодически подпрыгивая, странная «оккультная тварь» потрусила прочь. С ее растрепан ной бороды каскадом летели ошметки теста и ква зисвиного продукта.Ни разу не видел, чтобы кто-нибудь съел три сосиски Себя-Режу-Без-Ножа Достабля и вы глядел таким счастливым, — заметил главный философ.— А я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь съел три сосиски Себя-Режу и после этого так твердо держался на ногах, — сказал декан.— А я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь съел три сосиски Себя-Режу и не заплатил, — сказал профессор современного руносложения.Предполагаемый Ринсвинд, обливаясь слезами счастья, нарезал круги по Саторской площадиНаконец центробежная сила вынесла его в переулок, где из теней вдруг выступил какой-то невысокий типчик и, примерившись, неуклюже врезал волшебнику по затылку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17