Наоборот, им хотелось, чтобы восторг ее длился до тех пор, пока не послышатся шаги возвращающихся с охоты мужчин.
Но как ни напрягали Генри и Эллен свой обостренный сознанием опасности слух, они не могли уловить ни малейшего звука, похожего на шаги или голоса людей.
Время от времени раздавались только крики птиц и четвероногих обитателей джунглей, но в этих криках не слышалось тревоги - значит, охотники были далеко. Что, если они придут слишком поздно?
У Генри снова мелькнула было мысль о мушкете, однако он тут же сообразил, что отец и матросы, зная о его уменье обращаться с этим громоздким оружием, могли подумать, что он просто стреляет по дичи. Таким образом, выстрел не только не оказал бы нужного действия, а, наоборот, как мы уже говорили, привлек бы к ним внимание обезьяны. И что оставалось бы тогда мальчику делать с пустым мушкетом? Как защитил бы он сестру и себя самого? Нет, лучше уж не стрелять, а положиться во всем на волю Провидения.
Рыжий орангутанг, вволю насладившись агонией врага, отвел наконец взгляд от гавиала и поглядел на лес, видимо собираясь туда вернуться. Решительный момент приближался... Каким же путем отправится обезьяна?..
Брат и сестра не успели не только обмолвиться об этом ни единым словом, но даже подумать, как чудовище уже вскочило на ноги и направилось прямо в их сторону.

Глава XXIX
МАЛЕНЬКАЯ ПЛЕННИЦА

- Мы пропали! - невольно вырвалось у Генри; и он тут же пожалел об этих словах. Ему следовало бы успокаивать и ободрять сестру, а он своим возгласом еще больше встревожил ее.
Как бы то ни было, вернуть сказанное он уже не мог, да и некогда было. К их дереву, неуклюже пошатываясь, но очень быстро приближался орангутанг. Вот-вот он достигнет места, где, крепко прижавшись друг к другу, стоят дети... Весь вид чудовища говорил о его крайнем возбуждении, вполне естественном после только что пережитой им борьбы.
Если оно увидит сейчас детей, плохо придется им - обезьяна не замедлит излить на них всю свою ярость.
Если увидит!.. Да они были твердо уверены, что животное уже их увидело. Зайти за дерево и спрятаться в ползучих растениях по другую его сторону? Так они и сделали. Только укрытие-то было не очень надежным. Если бы обезьяна, проходя мимо дерева, вздумала оглянуться, то непременно увидела бы их. А она как раз и шествовала к этому дереву, собираясь, видимо, на него вскарабкаться.
Генри опять подумал о бегстве, но было уже поздно. Бежать пришлось бы по совершенно открытому пространству; обезьяна тотчас же заметила бы их, и они очутились бы в ее лапах, не успев добежать до леса. Мальчик горько сожалел, что упустил подходящий для бегства момент. Заблудись они даже в лесу, им и тогда было бы лучше, чем теперь.
Правда, лес начинался совсем близко от того дерева, за которым они скрывались, но, перебегая между стволами деревьев, они оказались бы на виду у оранга. Приходилось выбирать одно из двух: бежать, рискуя попасть обезьяне в лапы, или оставаться на месте и надеяться, что животное пройдет мимо, не заметив их. Дети предпочли последнее. Крепко держась за руки и затаив дыхание, они прильнули к стволу со стороны, противоположной той, откуда шла обезьяна. Им уже не было ее видно; боясь, как бы животное не заметило их, они теперь не решались не только высунуть голову из-за дерева, но даже глядеть сквозь густую сеть ползучих растений. Ведь, не зная об их присутствии, обезьяна вполне могла пройти мимо и убраться в лес, - думал Генри. На случай же, если бы она все-таки их увидела, отважный мальчик собрал всю свою энергию и присутствие духа и приготовился к борьбе. Держа заряженный мушкет наготове, он намеревался, как только орангутанг подойдет вплотную, выпустить пулю прямо в лоб рыжему сатиру.
Оба стояли так тихо, что могли слышать громкое биение своих сердец.
Им казалось, что обезьяна давно бы уже должна миновать дерево. Задержало ли ее что-нибудь в пути или она повернула в другую сторону? Детей страшно мучила эта неопределенность.
Генри хотел выглянуть, но вдруг они услыхали какое-то царапанье по другую сторону ствола и поняли, что обезьяна скребет когтями по коре их дерева. Мгновенье спустя тот же звук послышался немного выше. Дети догадались, что зверь лезет на дерево. А так как дерево было очень высокое, с густой кроной и все опутано сетью ползучих растений, то, взобравшись на него, обезьяна не могла бы их видеть оттуда, и они благополучно перебежали бы в более безопасное место.
Генри уже поздравлял себя с удачным избавлением от опасности, как вдруг неожиданное происшествие мгновенно превратило эту счастливую для детей развязку в ужасную катастрофу.
Невольной причиной несчастья был ирландец.
Возвращаясь с рыбной ловли, он увидел на берегу умирающего гавиала, длинное тело которого все еще корчилось в судорогах.
Не зная причины гибели животного, Муртах порядком удивился, а отчасти и встревожился. Когда же он взглянул на дерево, под которым оставались Генри и Эллен, и не нашел их там, тревога его, разумеется, возросла еще больше. Однако, может быть, и теперь еще все кончилось бы благополучно, сохрани ирландец спокойствие. Но в том-то и беда, что, увидев карабкавшегося на дерево оранга, Муртах испустил пронзительный вопль. Ему представилось, что рыжее страшилище сожрало детей. Этот-то крик все и погубил. Несмотря на звучавшее в нем отчаяние, он показался детям радостным кличем победы; они выбежали из укрытия и сразу попались на глаза обезьяне.
Когда раздался возглас Муртаха, обезьяна была всего футах в двадцати от земли; услышав крик, она обернулась;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39