Рана все еще беспокоила ее, особенно по утрам и в конце каждого непростого дня. Получить заряд из собственного оружия… Ей не хотелось бы снова испытать такое ни в нынешней, ни в какой-либо другой жизни, если переселение душ все же существует. Ева с отвращением вспомнила, как Соммерсет пичкал ее лекарствами, когда она была еще слишком слаба, чтобы принимать их самостоятельно или чтобы послать его куда подальше.Закрыв за собой дверь, Ева с наслаждением вдохнула студеный декабрьский воздух и яростно выругалась. Накануне она оставила машину прямо возле крыльца, как делала почти всегда, в основном потому, что педантичного Соммерсета это неизменно выводило из себя. А он каждый раз загонял машину в гараж – потому что это выводило из себя Еву. Так было и на этот раз.Бормоча проклятия, поскольку, как всегда, забыла взять из дома пульт дистанционного управления воротами, Ева пошла в обход гаража. Заиндевевшая трава негромко похрустывала под ее подошвами, легкий морозец сразу же прихватил мочки ушей и кончик носа. Ева стащила одну перчатку и, хищно оскалившись, набрала несколько цифр на панели кодового замка. Дверь открылась, и она вошла в девственно-чистое и благословенно теплое помещение гаража.Здесь, выстроившись в два ряда, стояли сияющие машины, велосипеды и даже парочка мини-вертолетов. Хвойно-зеленая машина Евы, которой она пользовалась для поездок по городу, выглядела жалкой дворняжкой, чудом затесавшейся в общество чистопородных псов с родословной длиною в милю. «Ну и что? – подумала Ева, усевшись за руль. – Зато она новая, и все в ней работает на славу».Мотор завелся моментально и тихонько заурчал. Ева нажала на кнопку, и сквозь решетки отопителя в кабину стал поступать горячий воздух. Приборная панель засветилась огоньками, а затем записанный на пленку голос вкрадчиво сообщил, что все системы работают нормально. С огромной неохотой Ева была вынуждена признаться себе, что ей недостает ее старой машины – даже при ее постоянных капризах и бесконечных поломках.Ева неторопливо вывела машину из гаража и вырулила к главным железным воротам. Пропуская ее, они бесшумно и плавно разъехались в стороны.Улицы в этом районе богачей были идеально чистыми и тихими. Кроны деревьев, растущих по краям великолепного парка, были покрыты тонким слоем инея, мерцавшего подобно бриллиантовой пыли. Возможно, где-то там, дальше, заканчивали свою ночную работу насильники и грабители, но постороннему взгляду утренний город представал вполне респектабельным скопищем высоких каменных зданий, разделенных широкими улицами, погруженными в предрассветную тишину.В нескольких кварталах впереди Евы вспыхнул первый рекламный щит, осветив утреннюю мглу потоками неоновых огней. Слившись воедино, они образовали розовощекого Санта-Клауса, который больше напоминал гигантского гнома. Сидя на санях, запряженных целым стадом оленей, с улыбкой маньяка, он кричал: «Хо-хо-хо!» – и оповещал горожан о том, сколько дней осталось в их распоряжении для того, чтобы сделать рождественские покупки.– Да-да, я тебя поняла, жирный сукин сын, – сказала Ева, затормозив перед светофором и подавив отчаянный зевок.Раньше покупка подарков никогда не являлось для Евы головной болью. Ее единственной заботой было купить какую-нибудь чепуху для Мевис и что-нибудь съедобное для Фини – больше дарить подарки ей было некому. А теперь? Что она может подарить человеку, у которого не просто есть буквально все, а который к тому же владеет фабриками и заводами, на коих все эти подарки, собственно, и производятся? Для женщины, которая терпеть не могла ходить по магазинам, это представляло собой нешуточную проблему.Санта-Клаус принялся самозабвенно выкрикивать названия магазинов, разместившихся в торговом центре «Биг эппл скай», и товаров, которые они предлагают. «Да, – подумала Ева, – Рождество – воистину нелегкое испытание».Однако стоило ей очутиться на Бродвее, забитом транспортом даже в этот ранний час, ее настроение улучшилось. Двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю тут творилось нечто невообразимое. Тротуары были запружены людьми – в большинстве пьяными, обкурившимися или теми, кто умудрился совместить оба этих удовольствия. Уличные торговцы снедью ежились на холоде, а от их тележек поднимался аппетитный пар. Для них это было золотое дно, вот почему, получив место на Бродвее, каждый торговец держался за него, что называется, зубами и когтями.Ева немного опустила стекло автомобиля и втянула в себя воздух, пахнувший жареными каштанами, хот-догами, дымом – словом, человечеством. Чей-то голос монотонно тянул песню о близком конце света. Несмотря на муниципальный закон, запрещавший подавать звуковые сигналы в черте города, пронзительно загудел клаксон такси – водитель шуганул пешеходов, которые вылезли на проезжую часть, несмотря на горевший для них красный свет. Повсюду зажигалась реклама, уговаривая горожан покупать те или иные товары.Остановившись у светофора, Ева заметила, что рядом на тротуаре вспыхнула ожесточенная схватка между двумя женщинами.– Шлюхи подзаборные, – тихонько, почти ласково промурлыкала она.Проституткам, получившим официальную лицензию, приходилось отстаивать свои места от притязаний самозванок с такой же отчаянной решимостью, как и уличным торговцам едой и прохладительными напитками.Ева уже собиралась выйти из машины, чтобы разнять дерущихся потаскух, но тут миниатюрная блондинка боднула свою соперницу – здоровенную рыжую бабу – головой в живот и мгновенно растворилась в толпе, петляя, как заправский заяц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16