Она была до подбородка прикрыта белой простыней – это делалось специально, чтобы не добивать и без того истерзанных горем близких. Они не должны были видеть огромного, сделанного патологоанатомом разреза в форме буквы Y, который шел от груди до паха каждого тела и был зашит наспех, через край. Их следовало уберечь от вида фиолетовой печати на ступне трупа, где значился его порядковый номер и имя.– Нет… – Вандорен беспомощным жестом поднял руки и положил их на смотровое окошко. – Нет, нет, нет, это не может быть правдой! Марианна…Ева мягко положила ладонь ему на предплечье. Джереми дрожал всем телом, его руки на стекле сжались в кулаки, и он стучал ими по оконцу – слабо и нечасто.– Если вы узнаете в ней Марианну Хоули, хотя бы просто кивните, – проговорила Ева.Он кивнул и заплакал.– Пибоди, найдите для нас какой-нибудь пустой кабинет. И принесите воды.Джереми схватился за ее плечо и почти повис на ней: ноги его подгибались, невыносимо тяжелое бремя горя придавливало к земле. Ева поддержала его и сделала знак служителю морга, чтобы тот задернул окошко.– Пойдемте, Джерри, – проговорила она. – Обопритесь на меня, и пойдемте.Словно медсестра, она обхватила его рукой за талию и повела по коридору, выложенному ослепительно белой кафельной плиткой. Сейчас ей казалось, что легче получить пулю в плечо, чем очутиться рядом с человеком, у которого погиб близкий. Ведь такому ничем не поможешь – ни лекарством, ни волшебством. Бормоча бесполезные слова утешения, она вела Джереми Вандорена к дверному проему, возле которого стояла Пибоди.– Думаю, здесь будет удобно, – произнесла та. – А я сейчас принесу воды.– Давайте присядем. – Ева помогла Джереми сесть на стул, вынула из кармана его пиджака носовой платок и вложила ему в руки, а затем села сама. – Я очень сочувствую вашей потере.Господи, сколько же раз ей уже приходилось говорить убитым горем людям эти слова. И каждый раз она чувствовала их абсолютную никчемность.– Марианна… Кому это могло понадобиться? Зачем?!– Моя задача как раз и состоит в том, чтобы это выяснить. И поверьте, я это узнаю.Что-то в голосе Евы заставило Вандорена поднять на нее взгляд. Глаза его покраснели, в них застыло отчаяние. С видимым усилием он сделал глубокий вдох.– Я… Она… была особенной. – Сунув руку в карман, он вынул оттуда маленькую бархатную коробочку. – Сегодня вечером я собирался подарить ей это. Вообще-то подарки положено дарить на Рождество, но я просто не мог утерпеть. Марианна так любила Рождество…Дрожащими руками он открыл коробочку, и в свете ламп засияло бриллиантовое кольцо.– Сегодня я хотел сделать ей предложение. И она бы согласились! Мы любили друг друга… – Он сглотнул комок в горле, закрыл коробочку и снова спрятал ее в карман. – Скажите, это было… Это было ограбление?– Мы так не думаем. Вы были давно знакомы?– Шесть месяцев. Даже больше. – В комнату вошла Пибоди и протянула Джереми стакан с водой. Он взял стакан, тихо поблагодарил, а потом добавил: – Это были самые счастливые шесть месяцев в моей жизни.– Как вы познакомились?– Через «Только для вас». Так называется служба знакомств.– Вы прибегли к услугам службы знакомств? – удивленно спросила Пибоди.Вандорен устало пожал плечами и вздохнул.– Это был импульсивный шаг с моей стороны. Видите ли, я очень много работаю и почти никуда не выбираюсь. Пару лет назад я развелся, и, возможно, из-за этого мне было трудно иметь дело с женщинами. Они заставляли меня нервничать. Так или иначе, ни одна из женщин, которых я встречал… В общем, ни с одной из них у меня не складывалось. И вот как-то вечером я увидел по телевизору рекламу этой службы и подумал: а какого черта? Почему бы не попробовать? Не убудет же от меня!Джереми сделал несколько жадных глотков, руки его дрожали.– Марианна была третьей из пяти предложенных мне кандидатур. Первые две только и делали, что пили. Пили, пили – и ничего больше. А потом я встретил Марианну… – Он закрыл глаза и сморщился, словно от боли. – Она была такая… чудесная! Вся – энергия и энтузиазм. Любила свою работу, свою квартиру. Ее выгнали из труппы театра, поэтому она занималась тем, что ставила любительские спектакли.Ева наблюдала, как он раскачивается на стуле из стороны в сторону, и понимала: его разум пытается свыкнуться с тем, что произошло, но пока ему это не удается.– Итак, вы начали встречаться, – подсказала она.– Да, мы договорились зайти в бар и пропустить по стаканчику – всего по одному стаканчику, для знакомства. А кончилось это тем, что мы сначала отправились в ресторан ужинать, а потом – еще в одно место, пить кофе. Мы говорили и не могли наговориться. После той ночи для каждого из нас мир перестал существовать, мы жили только друг другом.– Это только ваше ощущение или она думала также?– Конечно, так же! Мы не торопились. Несколько визитов в ресторан, несколько походов в театр… Она не могла жить без театра. Потом мы стали вместе проводить субботние дни. Сидели где-нибудь за чашечкой кофе, ходили в музей или просто гуляли. Мы съездили в родной город Марианны, и я познакомился с ее семьей. А потом я познакомил ее со своей. Это было как раз четвертого июля. Мама накрыла праздничный стол…Глаза Джереми смотрели в пространство, на что-то, видное только ему одному.– В этот период Марианна ни с кем больше не встречалась?– Нет, на этот счет у нас с ней была договоренность.– Не знаете ли вы, может, ее кто-нибудь… преследовал? Старый дружок, например, или бывший любовник? А может быть, бывший муж?– Нет, иначе она бы мне обязательно сказала. Мы говорили друг другу абсолютно все. – Его карие глаза сфокусировались на лице Евы, и в них вдруг появился какой-то острый блеск.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16