Ехать домой, а потом снова возвращаться в город было глупо, но Лейн радовалась, что совершила эту глупость. Хотя Дженни так и не удалось уговорить ее надеть маленькое черное платье (это слишком бросалось бы в глаза), но переодеться и в самом деле следовало. Тонкий ярко-зеленый свитер был красивым и в то же время достаточно непринужденным, чтобы ее не поняли неправильно.
А что значит в этой ситуации быть понятой правильно? Об этом она не имела представления. Во всяком случае, пока.
Лейн вошла в гостиницу, ощущая легкий приступ паники. Она отвыкла от таких вещей. Приглашение было достаточно небрежным. А вдруг он не придет? Кошмар… А она будет сидеть в баре, как дура, и злить ся…
О господи, если она нервничает из-за такого пустяка, как посещение приличного общественного места, это значит, что ее женские чары совсем заржавели.
Она миновала дверь из матового стекла и улыбнулась женщине, стоявшей за черным дубовым баром.
— Привет, Джеки.
— Привет, Лейн. Чем тебя угостить?
— Пока ничем. — Она обвела взглядом тонувший в полумраке зал, красные плюшевые диваны и кресла. Несколько бизнесменов, две пары, три молодые женщины (скорее всего, устроившие девичник перед свадьбой). И никаких следов Макса Гэннона.
Лейн выбрала столик прямо напротив двери, но села так, чтобы ее не сразу можно было увидеть. Хотела взять меню — просто для того, чтобы чем-то занять руки, — однако потом решила, что Макс может поду мать, будто она скучает. Или умирает с голоду.
Поэтому она вынула сотовый телефон и проверила, нет ли сообщений на автоответчике. Конечно, никаких сообщений не было, потому что она ушла из дома всего Двадцать минут назад. Но кто-то дважды звонил с интервалом в несколько минут.
Лейн нахмурилась — и тут услышала голос Макса:
— Неприятные новости?
— Нет. — Вспыхнув от удовольствия, она сунула телефон в сумочку. — Ничего важного.
— Я опоздал?
— Нет, это я слишком поторопилась. — Лейн удивило, что он сел рядом с ней на маленький диван, а не в кресло напротив. — Что делать? Привычка.
— Я уже говорил, что мне очень нравится аромат ваших духов?
— Да… А я так и не спросила, что вы делаете у нас в Гэпе.
— Занимаюсь бизнесом. Но решил на несколько дней задержаться из-за местных достопримечательностей.
— И правильно сделали. — Лейн с удивлением осознала, что больше не нервничает. — Достопримечательностей у нас хватает. Если вы любите пеший туризм, то в горах проложено несколько замечательных маршрутов.
— А вы? — Макс наклонился к ней. — Любите пеший туризм?
— К сожалению, магазин почти не оставляет свободного времени. Наверное, так же, как и ваш бизнес?
— О, я занимаюсь им круглые сутки, — улыбнулся он.
— Что вам принести? — спросила подошедшая к столику официантка.
«Новенькая, — подумала Лейн. — Во всяком случае, я ее не знаю».
— Коктейль «Бомбей». Со льдом и двумя оливками.
— Чудесно. Принесите два… Вы выросли здесь? — спросил Макс, когда официантка отошла.
— Нет, но думаю, что это было бы неплохо. Городок маленький, но при этом не захолустье. Толп народа нет, а до Нью-Йорка и прочих гигантов рукой подать. И горы мне нравятся.
Лейн еще помнила эту часть ритуала первого свидания. Боже, неужели за ней так давно не ухаживали?
— А вы все еще живете в Саванне?
— Нет. Главным образом в Нью-Йорке. Но я много езжу по стране.
— Зачем?
— Для удовольствия и по делам службы. Я занимаюсь страхованием. Но не беспокойтесь, я ничего не собираюсь вам предлагать.
Официантка принесла поднос, наполнила стаканы из шейкера, поставила на стол серебряную вазочку с засахаренными орешками и неслышно удалилась.
Лейн подняла стакан и улыбнулась Максу, глядя на него поверх ободка:
— За здоровье вашей матушки.
— Спасибо. Ей было бы очень приятно. — Гэннон чокнулся с ней. — Может быть, расскажете, как вам пришло в голову открыть антикварный магазин?
Лейн пожала плечами:
— Мне хотелось иметь собственное дело, а старинные вещи я всегда любила — в них отражается связь времен. — Полностью освоившись, она взяла стакан, откинулась на спинку диванчика и слегка повернулась, чтобы было удобнее разговаривать и смотреть друг другу в глаза. — Кроме того, мне всегда нравилось по купать, продавать и следить за тем, что продают и по купают другие. Я сложила то и другое и открыла «Вспомни, когда». А каким именно страхованием вы занимаетесь?
— Корпоративным. Но это скучно… Ваши родные тоже живут здесь?
«О'кей, — подумала Лейн, — о своей работе он говорить не хочет. Ну что ж…»
— Родители живут в Нью-Мексико. Переехали туда несколько лет назад.
— Братья, сестры?
— Я — единственный ребенок. А вы?
— У меня есть сестра и брат. А также целая куча племянников и племянниц.
— Вам повезло, — искренне сказала Лейн. — Я всегда завидовала большим семьям. Шум, ссоры, товарищество, соперничество…
— Чего-чего, а этого хватало. Если вы выросли не здесь, то где же?
— Мы часто переезжали с места на место. Из-за работы отца.
— Вот как? — Макс взял орешек и надкусил его. — Чем же он занимался?
— Он… он торговал. — Как еще можно было описать профессию Большого Джека? — Мог продать что угодно кому угодно.
В ее голосе прозвучала нотка гордости, составлявшая странный контраст с потемневшими глазами. Что не ускользнуло от внимания Макса.
— Но больше этого не делает?
Лейн сделала глоток, пытаясь выиграть время и собраться с мыслями. «Чем проще, тем лучше», — напомнила она себе.
— Мои родители открыли маленький ресторан в Таосе. Просто чтобы не скучать на пенсии. И теперь возятся с ним, как с любимым ребенком.
— Вы скучаете по ним?
— Да, но ресторанный бизнес никогда меня не привлекал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21