– Думаете, она спрыгнула не сама?
Ева пожала плечами:
– Свидетельница утверждает обратное.
Они вошли в тихий маленький вестибюль, оснащен­ный видеокамерами.
– Мне нужны дискеты, – сказала Ева Пибоди. – Начнем с вестибюля и двенадцатого этажа.
Они вошли в лифт и некоторое время ехали в мол­чании. Затем Пибоди переступила с ноги на ногу и не­брежно спросила:
– Вы собираетесь вызывать кого-нибудь из отдела электронного сыска?
Ева сунула руки в карманы и угрюмо уставилась на металлическую дверь лифта. Все знали, что недавно с треском распалась связь Пибоди с Йеном Макнабом из ОЭС. «Всем жилось бы куда легче, если бы этого романа не было вообще. Но разве меня кто-нибудь слуша­ет?» – с горечью думала она.
– Брось, Пибоди…
– Это вполне разумный деловой вопрос, в котором нет ничего личного, – заявила Пибоди, но тем не ме­нее в голосе ее слышалась обида. «Она на это мастер», – подумала Ева.
– Если я, как следователь, сочту, что здесь требуется участие ОЭС, то, конечно, вызову кого-нибудь.
– Только не его, – пробормотала Пибоди.
– Отделом руководит Фини. Я не стану указывать ему, кого прислать. Черт побери, Пибоди, тебе так или иначе придется работать с Макнабом! Именно поэтому тебе не следовало вступать с ним в интимные отношения.
– Работать с ним я могу, это меня ни капельки не беспокоит, – проворчала Пибоди, выходя из лифта. – Я профессионал. В отличие от некоторых, которые выживают из ума и приходят на работу, одетые черт зна­ет как.
Ева подняла брови.
– Сержант, вы не считаете меня профессионалом?
– Я имела в виду не вас, лейтенант. – Напрягшиеся плечи Пибоди расслабились, а глаза лукаво заблесте­ли. – Я никогда бы не сказала, что вы одеты черт знает как, хотя уверена, что на вас рубашка Рорка.
– Шутки в сторону. Пора заняться протоколом. Сейчас мы войдем в квартиру жертвы. – Ева раскоди­ровала замок, открыла дверь и осмотрела ее. – Записы­вай: цепочка и засов не использовались. В комнате по­лумрак. Какие запахи ты ощущаешь, Пибоди?
– Гм-м… Запах свеч. И, возможно, духов.
– А что ты видишь?
– Красиво и тщательно убранную комнату. На сто­лике у дивана два бокала и откупоренная бутылка крас­ного вина; это свидетельствует, что вечером жертва бы­ла не одна.
– О'кей. – Ева кивнула. – Что ты слышишь?
– Музыку. Включена аудиосистема. Скрипки и фор­тепиано. Мелодия незнакомая.
– Дело не в мелодии, а в звучании. Настраивает на лирический лад, – сказала Ева. – Присмотрись внима­тельнее. Все вещи стоят на своих местах. В квартире тщательно убрано, но она оставила открытую бутылку и бокалы. Как ты думаешь – почему?
– У нее не было времени убрать их.
– А также выключить свет и музыку. – Ева задум­чиво помолчала. – Как по-твоему, Пибоди, кто откры­вал вино?
– Скорее всего тот, с кем она встречалась. Если бы это сделала она сама, то, судя по состоянию гостиной, скорее всего убрала бы штопор, а пробку бросила в ведро.
– Угу. Балконная дверь плотно закрыта и заперта изнутри. Даже если она покончила с собой или упала случайно, то это произошло не здесь. Давай-ка осмот­рим спальню.
– А вы думаете, что это не самоубийство и не не­счастный случай?
– Я пока ничего не думаю. Ясно лишь то, что жерт­ва жила одна, была очень аккуратна и провела с кем-то по крайней мере часть вечера.
Ева прошла в спальню. Здесь тоже звучала музыка; казалось, эту медленную протяжную мелодию прино­сил ветер, проникавший в комнату сквозь открытую дверь балкона. Постель была не убрана; смятые про­стыни усыпали лепестки розовых роз. На полу у крова­ти кучкой лежали черное платье, черное нижнее белье и черные туфли. Вся комната была уставлена зажженны­ми ароматическими свечами.
– Похоже, что перед смертью жертва либо имела половую связь, либо собиралась в нее вступить, – заме­тила Пибоди. – Ни в гостиной, ни в спальне нет никаких следов борьбы. Это означает, что намерения обоих совпадали.
– А по-моему, Пибоди, это было самое настоящее обольщение. Придется выяснять, кто кого тут оболь­щал. Запиши это в протокол, а потом дашь мне дискеты видеокамер.
Ева намазала ладони специальным кремом, чтобы не оставлять отпечатков, и открыла тумбочку.
– Ого, да тут просто клад боеприпасов!
– Мэм?
– Склад одинокой женщины, Пибоди. Жертва явно любила мужчин. Пара флаконов лосьона для тела, до­рогие презервативы, вибратор для самообслуживания и вагинальная смазка. Все очень стильно и даже консер­вативно. Никаких игрушек и приспособлений, указы­вающих на стремление к однополой любви.
– Значит, ее партнер был мужчиной?
– Или женщиной, надеявшейся расширить круго­зор Бэнкхед. Окончательный ответ дадут дискеты. А ес­ли нам повезет, то эксперты обнаружат в ее вагине «маленьких солдатиков».
Ева зашла в смежную ванную. Там царила девствен­ная чистота. На вешалке висели полотенца для рук, об­шитые лентой. В красивой мыльнице лежало дорогое мыло, на полочке стояли душистые кремы в стеклянных и серебряных коробочках.
– Похоже, ее сексуальный партнер сюда не захо­дил. И все же попробуй поискать отпечатки пальцев, – велела она. – А вдруг наш Ромео тут что-нибудь оставил?
Ева открыла аптечку и изучила ее содержимое. Обыч­ные лекарства, продающиеся без рецепта, ничего осо­бенного. Судя по всему, никакими хроническими забо­леваниями жертва не страдала.
Шкафчик рядом с раковиной был битком набит кос­метикой. Губная помада, тени, тушь для ресниц, пуд­ра… «Брайна много времени проводила у этого зеркала, – подумала Ева. – И сегодня тоже. Маленькое чер­ное платье, вино, свечи… Она готовилась к приходу мужчины».
Вернувшись в спальню, Ева включила последнюю запись телефонного разговора и услышала, как Брайна Бэнкхед делилась своими грандиозными планами на вечер с подругой по имени Сиси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16