– Что ж, тогда в другой раз. Правда, красиво? – Над остроконечными вершинами гор висела огромная желтая луна. – Обязательно съездим с вами на лошадях вверх по реке. Оттуда горы лучше всего смотрятся.– Я не езжу верхом.– Могу вас научить. Я, собственно, этим и занимаюсь на ранчо – обучаю туристов. Обещаю, настанет день, и вы с гордостью напишете об этом родным.– В ваших способностях я не сомневаюсь. Хорошо, я подумаю. Вот мы и пришли. Спасибо, что проводили.Он галантно открыл перед ней дверь гостиницы:– Приятно было побеседовать с вами. Итак, скоро мы посадим вас в седло. Вот увидите.– Может быть. Еще раз спасибо. До свидания.Она поднялась по лестнице к себе в номер. Вытащила магнитную карточку-ключ, проверила, не сорвал ли кто кусочек скотча, вошла, закрыла дверь на засов и цепочку. Свет везде горел – она не выключала его перед уходом. Она еще раз подошла к двери, проверила глазок и придвинула к двери стул. Снова проверила замки и собралась уже лечь спать, но задумалась о том, сколько лампочек оставить включенными.На душе было неспокойно, и она почти с вожделением подумала о таблетках, что лежали в косметичке в ванной, – там были и снотворное, и антидепрессанты. И напомнила себе, что это неприкосновенный запас на крайний случай. Она уже несколько месяцев не принимала снотворного и сегодня так устала, что наверняка заснет и без лекарств.Она лежала тихо-тихо, прислушивалась к тому, как стучит сердце, к звукам, доносившимся из коридора. И уверяла себя, что здесь она в полной безопасности. Никто не проникнет к ней в комнату, не убьет ее, пока она будет спать. Но телевизор она так и не выключила, только убавила звук, и под его тихое бормотанье все-таки заснула.
Боль была такой острой, нестерпимой, что она даже кричать не могла. Легкие словно разрывало на части. Она пыталась вздохнуть, но страх был сильнее боли. Они были там, в темноте. Она слышала звон разбитого стекла, выстрелы, крики.Нет, нет, только не кричи, молчи! Лучше умереть здесь, во тьме, чем попасться им на глаза. Вдруг ее нашарил ослепительный луч света. Она молча, про себя, закричала.– Эта еще дышит.Она слабо отмахнулась от рук, которые потянулись к ней. И проснулась вся в поту. Здесь кто-то есть? У двери? Возле окна?Она сидела, вся дрожа, и напряженно прислушивалась.Через час, когда зазвонил будильник, она все еще сидела в кровати и в комнате горели все лампы.После внезапного приступа паники ей было трудно делать вид, что с ней все в порядке. Но она дала слово, что придет ровно в шесть. Или же придется отступить, и тогда все усилия вернуться к нормальной жизни пойдут насмарку.Она все делала постепенно, шаг за шагом. Оделась, вышла из номера. Оказалась на предрассветной улице. Чтобы успокоиться, стала читать наизусть стихи. Так она добрела до «Пищи ангелов».Внутри уже горел свет. Она увидела, что Джоани возится на кухне. Надо постучать в дверь, сказала себе Рис, но рука у нее как свинцом налилась.– Дверь не открывается?Рис вздрогнула и оглянулась. Линда-Гейл захлопнула дверцу своего автомобильчика.– Да нет. Я просто...– У тебя такой вид, будто ты всю ночь глаз не сомкнула. – Линда-Гейл смерила ее ледяным взглядом. – И вообще странно, что ты пришла. У Ло всем известно какая репутация.– У Ло? – Рис наконец сообразила, в чем дело. – Да я с ним общалась минут десять, не больше.– Извини. Понимаешь, я видела, что вы ушли вместе...– Он проводил меня до гостиницы, предложил как-нибудь покататься верхом. Я не знала, что между вами что-то есть.– Между нами? – возмущенно фыркнула Линда-Гейл. – Ничего между нами нет. Я, пожалуй, единственная женщина в радиусе ста километров, с которой он не переспал. – Она пожала плечами и пристально посмотрела на Рис. – Слушай, а ты выглядишь действительно усталой.– Плохо спала, вот и все. Новое место, новая работа. Нервы разыгрались.– А ты забудь про них, – посоветовала Линда-Гейл и с прежней теплотой взглянула на Рис. – Мы здесь не кусаемся.– Кумушки, вы долго тут будете болтать? Я вам не за это деньги плачу. – Джоани скрестила на груди руки. – Линда-Гейл, ступай накрывать столы к завтраку. Рис, ты умеешь печь оладьи?– Разумеется.– По воскресеньям на них большой спрос. И на яичницу с беконом тоже. Сейчас первые посетители придут.Около полудня Джоани протянула Рис тарелку с яичницей и беконом:– Сядь и поешь.– Да здесь на двоих!– Ага, на двоих худышек. Сядь у меня в кабинете.Рис уже видела этот кабинет.– Я не люблю замкнутых пространств.– Боится темноты и страдает клаустрофобией. Ну, тогда садись за стойку. У тебя двадцать минут.Рис послушно села за стойку. Линда-Гейл принесла ей чаю.– Привет, док! – улыбнулась Линда-Гейл мужчине, который сел рядом с Рис. – Вам как обычно?– Да, Линда-Гейл, мне воскресную порцию холестерина.– Джоани, док пришел! – крикнула Линда-Гейл. – Док, это Рис, наша новая повариха. Рис, позволь тебе представить дока Уоллеса. Он тебя от всего вылечит. Только в покер с ним не играй – больно хитер.– Эй, ты что? Как я буду обдуривать новичков после таких вот рекомендаций? – Он кивнул Рис. – А вы ешьте, ешьте, пока не остыло.Он рассказал Рис, что работает здесь врачом уже тридцать лет. Приехал сюда совсем молодым, искал приключений.– Влюбился в это место. Вырастил здесь троих детей. Два года назад потерял жену – рак груди. Такие вот дела.– Искренне вам сочувствую, – сказала Рис.– Приятного аппетита, док. – Линда-Гейл поставила перед ним тарелку. Груда оладий, омлет, здоровенный кусок бекона и три сосиски.Рис изумленно смотрела на этот «завтрак великана». Такой интеллигентный человек, подумала она. Очки носит, одет опрятно. А завтрак – как у дальнобойщика.
1 2 3 4 5 6 7