А робот Ансельмик при виде талька даже затанцевал от радости:
– Бебимикс! Бебимикс! Ура!
Он повязал себе салфетку на шею, схватил большую ложку и принялся жадно есть. А профессор Дьяволус тем временем попытался своим дьявольским взглядом вызвать боль в животе у Марко и Мирко, чтобы избавиться от них. Но ему не удалось сконцентрировать свои усилия, потому что молотки с улюлюканьем завертелись вокруг его ушей и вызвали у него морскую болезнь.
– Не сопротивляйтесь, синьор Джачинто-Дьяволус! Вы окружены!
– Хватит, хватит! – со слезами взмолился ученый. – Я во всем вам признаюсь!
Но все-таки он не смог этого сделать, по крайней мере в тот момент, потому что Ансельмик, оторвавшись от еды, испустил радостный вопль:
– Нашел! Нашел! Послушай, хозяин! «Тальк „Никсон“ даже крадут!» Какой тонкий намек, а?
Профессор Дьяволус огорчился еще больше и заговорил чуть не плача:
– Нет, это уж слишком! Как раз сегодня, когда я решил отказаться от своей затеи, потому что это очень сложно, Ансельмик вдруг заработал! Но опоздал на две минуты! Потому что вы нашли меня и разоблачили! Сколько совпадений сразу! Ведь я чуть было не достиг цели моей жизни…
– Какой цели, профессор Дьяволус?
– Найти удачную фразу для рекламы талька «Никсон» в телевизионной рекламной передаче «Карусель». Надо вам сказать, что десять лет назад фирма «Никсон» взяла меня на службу с этой секретнейшей целью. Я построил поразительного робота! Он весь целиком сделан из монеток в пять лир… Можете убедиться! Ансельмик со своим сверхинтеллектом и должен был сочинить эту фразу. Для этого я и кормил его тальком. Я продолжал кормить его даже тогда, когда фирма перестала снабжать меня кормом. Пришлось заняться воровством. А теперь вы разоблачите меня как главаря банды, которая ворует тальк… Меня приговорят к каторжным работам! А вдруг я окажусь в камере с четным номером? Это я-то!… Я же так люблю нечетные числа!… Трагедия!
Ансельмик между тем продолжал прыгать по комнате, распевая во всех тональностях: «Тальк „Никсон“ так хорош, что его даже крадут!»
– Хватит! – приказал ему Марко.
– Тальк «Никсон» – дрянь! – строго добавил Мирко.
– В самом деле? – удивился Ансельмик. – А я и не знал!
И он тоже расплакался.
– Ну-ну, не плачь! – успокоили его Марко и Мирко. – Не мыло же тебе попало в глаза! Сделаем так. Мы никого не будем разоблачать. Но при условии. Первое. Профессор Дьяволус подаст в отставку и целиком посвятит себя торговле водопроводными кранами. И возвратит украденный тальк его владельцам по почте.
– Но как? Я же не знаю их адреса!
– Найдете в телефонном справочнике. Второе условие. Синьор Второй целиком посвятит себя созерцанию платанов.
– Ура! Бегу покупать шезлонг!
– Третье условие. Ансельмика запрут в шкаф, и он будет выходить оттуда только для того, чтобы сделать уроки за нас и наших друзей. Для этого его будут кормить учебниками.
– Ура! – в восторге закричал Ансельмик. – Школьные учебники так хороши, что их даже крадут!
И побежал сам себя запирать в шкаф. Затем приоткрыл дверцу и выглянул оттуда:
– Начнем сегодня же?
– Нет, после каникул.
– Буду с нетерпением ждать, когда они окончатся!
Что еще оставалось сделать? Больше ничего. Марко и Мирко попрощались с синьором Джачинто и вернулись домой. Как раз вовремя, потому что вскоре пришли их родители – синьор Аугусто и синьора Эменда. Они были очень довольны, что их дети живы и здоровы и весь день просидели дома, избежав опасностей большого города.
– Вы были умницами! – сказала синьора Эменда. – В награду за это я устрою вам сегодня головомойку, иначе говоря – вымою вам головы.
Марко и Мирко предпочли бы пару хороших оплеух. Но гордость не позволила им признаться в этом. Увы, не все в жизни так же увлекательно и приятно, как поиски бандитов, которые воруют тальк.

Карлино, Карло, Карлино, или как отучить ребят от плохих привычек

– Вот ваш Карлино, – сказала акушерка синьору Альфио, показывая ему младенца, которого только что привезли из родильного дома.
«Ну что значит – Карлино! – тут же услышал синьор Альфио громкий детский крик. – Кончайте с этими уменьшительными именами! Зовите меня Карло, Паоло или Верчиндженторидже, зовите хоть Леопардом, но пусть это будет нормальное, полное имя! Вы меня поняли?»
Синьор Альфио с изумлением посмотрел на младенца, который еще даже рта не открывал. Но его слова каким-то образом возникли прямо у него в сознании. И акушерка тоже поняла, что он сказал.
– Надо же, – удивился синьор Альфио, – такой маленький, а уже передает мысли на расстоянии!
«Умница, – заметил мальчик, – правильно понял! Я же не могу говорить с помощью голосовых связок, которых у меня еще нет».
– Давайте положим его пока в кроватку, – предложил синьор Альфио, совсем растерявшись. – А дальше видно будет.
Они положили его в кроватку рядом со спящей матерью. Синьор Альфио вышел на минутку из комнаты. Он хотел сказать своей старшей дочери, чтобы она выключила радио, потому что оно мешает малышу. Но малыш успел остановить его:
«Папа, ну что ты еще придумал! Дай же мне дослушать эту сонату Шуберта для арпеджоне…»
– Арпеджоне? – изумился синьор Альфио. – По-моему, это звучит виолончель…
«Разумеется, виолончель! Теперь только на ней исполняют это сочинение, которое Шуберт написал в 1824 году. В ля миноре, если уж быть точным до конца. Но писал он ее именно для арпеджоне – большой шестиструнной гитары, которую годом раньше изобрел венский мастер Иоганн Георг Штауфер. Этот инструмент называли еще гитарой любви или гитарой-виолончелью. Он, однако, не получил распространения и жил недолго.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55