ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 




Вадим Руднев
Морфология реальности


Руднев Вадим
Морфология реальности

Вадим Руднев
Морфология реальности
Посвящается Тане
Секрет, Элиза, не в умении держать себя хорошо или плохо вообще как бы то ни было, а в умении держать себя со всеми одинаково.
Бернард Шоу. Пигмалион.
Мне кажется, что в истории про Генри Хиггинса и Элизу Дулитл, написанной незадолго до первой мировой войны и служащей своеобразным прологом ко всему тому, что будет сказано ниже, было впервые заявлено на весь мир, что реальность опосредована человеческим языком, а мир вокруг человека таков, каким его язык выражает. И что, в сущности, человек есть то, что и как он говорит. Если бы вы знали, - признается Хиггинс собственной матери, - как это интересно, - взять человека и, научив его говорить иначе, чем он говорил до сих пор, сделать из него совершенно другое, новое существо . Да, мы знаем, что это действительно очень интересно. Кажется, все столетие только этим и занимались. В пьесе Шоу мне кажется наиболее примечательным тот оптимизм, с которым европейская культура в лице профессора Хиггинса вступает в новую, лингвистически-философскую стадию своего развития: перегородки между людьми и классами - языковые: надо найти общий язык - и тогда они исчезнут. Но вот прошло полвека, и оказалось, что языка - слишком много, что им фактически все и исчерпывается, и, отказавшись от языка, человек просто погибает. Это, если угодно, эпилог нашей истории, или ее Пролог на небесах. Я говорю о Постороннем Камю, герой которого попытался опровергнуть закон Хиггинса и вести себя так, как будто язык - это нечто вспомогательное. Это стремление прорваться сквозь язык, нежелание находить общий язык, кажется столь вопиющим, что именно оно и рассматривается судьями этого героя как чудовищная жестокость и бесчеловечность. Постороннего приговаривают к смерти, но, в сущности, он мертв уже в самом начале истории, так как он почти отказывался от семиотического понимания того, что происходит вокруг: ему все равно - наиболее частый его ответ на все вопросы (о понятии все равно см. подробнее [1]).
В основу этой статьи положено прагматическое понимание дихотомии текст - реальность (подробно см. [2]), которое в двух словах сводится к следующему. Понятия текст и реальность не имеют онтологического статуса, они прагматически обусловлены. Один и тот же объект может быть рассмотрен и как текст, и как реальность в зависимости, во-первых, от того, в состоянии ли мы воспринять объект как знак (то есть, в сущности, понятно ли нам его значение), и, во-вторых, хотим ли мы воспринять его как знак. Это зависит от обстоятельств и от нашей доброй воли, во всяком случае, это проблема нашего выбора (см. об этом [3]). И вот мы выбираем знаковый аспект реальности, совершенно, впрочем, не настаивая, что этот аспект единственный. Но для нас он, пожалуй, и единственный, так как он нам интереснее всего.
Прежде всего, реальность для нас - это слово, и мы будем стараться понять значение этого слова (скорее, именно так, во всяком случае, - не стараться понять, что такое реальность). Поэтому надо выяснить вначале, как употребляют это слово, и постараться отграничить наше понимание от других.
Реальность в самом общем смысле - это, по-видимому, нечто, что противоположно вымыслу или фантазии. Кажется, что для многих людей именно такое понимание этого противопоставления будет наиболее фундаментальным. То есть для человека почему-то важно и то, что есть на самом деле, и то, что вымышлено или нафантазировано: может быть, это необходимо для того, чтобы оттенить то, что есть на самом деле (но, может быть, и для того, чтобы беспрепятственно перепутывать одно с другим).
И вот тут-то путаница действительно начинается. Потому что что именно считать выдумкой, а что - реальностью, зависит от фундаментальных философских, религиозных, культурных и т.д. установок. Идеализм - это прискорбное слово, похоже, определяет то отношение к проблеме реальности, которое является противоположным по отношению к тому, о котором мы говорим. Проявляя достаточное количество такта и скромности, я не буду говорить о Платоне или махаяническом буддизме, а укажу лишь на то направление, которое сыграло одну из определяющих партий в философской симфонической разноголосице начала XX века, а именно на абсолютный идеализм Ф.Брэдли, для которого реальность есть невидимый высший абсолют, а то, что мы видим, только видимость реальности [4]. Мы будем говорить не о таком понимании слова реальность, а скорее о таком, в котором говорили о ней марксисты, или о реализме в смысле позднего Мура, как известно, полемизировавшего с Брэдли и утверждавшего, что он знает, что это его рука [5]. Витгенштейн и Малкольм добавили к этому, что слово знать тут лишнее, так как сомневаться по поводу руки вообще бессмысленно [6, 7]. Представим себе, однако, что человек обучен языку, в котором вообще нет существительных, а стало быть, нет и руки, а есть, скажем, то, чем можно держать, защищаться и т.п. Такого человека будет трудно убедить в том, что у него есть рука. Эта уорфианская поправка безусловно для нас важна, но тем не менее мы будем ориентироваться на людей, которые понимают, что такое рука. Они себе не сомневаются относительно руки и всего прочего, и именно такое вполне среднее и незамысловатое понимание мы и будем изучать. Такое понимание реальности, которое подразумевает в качестве фундаментальных своих основ ее материальность и независимость от сознания.
Все же мы скажем несколько критических слов по этому поводу. Когда человек говорит о независимости реальности от своего сознания, он, вероятно, имеет в виду и то, что в какой-то момент времени его не будет, а реальность останется.
1 2 3 4 5 6 7

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики