ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 



Жорж Сименон
«Исчезновение Одиль»
Глава 1
Боб встал, как обычно, в семь часов. Он свободно обходился без будильника. В доме их было двое таких — с распорядком дня, налаженным, как ход часового механизма.
В это время отец, встававший гораздо раньше него, уже закончил туалет и, должно быть, поглощал в столовой огромную чашку кофе, — весь свой завтрак, прежде чем отправиться на утреннюю прогулку.
Когда Боб раздвинул шторы, комнату залило солнце, на поверхности зеркала задрожал его светящийся диск, который менял свое местоположение в зависимости от времени года.
Стоял конец сентября, а с начала месяца так и не выпало ни капли дождя.
Небо даже не было пасмурным, разве что несколько облаков медленно скользили по его голубому фону, как паруса по морю.
Боб побрился, затем наскоро принял душ. В половине восьмого он спустился.
В столовой никого не было. Его прибор лежал на столе, так же как и прибор его сестры, но Одиль вставала гораздо позднее. И позднее же, около одиннадцати часов, прикажет подать себе завтрак наверх их мать.
Он вошел в кухню.
— Матильда, ты не приготовишь мне быстренько два тоста с апельсиновым джемом?
Матильда появилась в доме еще за несколько лет до его рождения.
Коротконогая, приземистая, она, несмотря на свои шестьдесят четыре года, сохранила свежее, молодое лицо, и у нее была привычка брюзжать в полном одиночестве на кухне.
Она являлась самым прочным элементом этого дома, и когда все грозило пойти крахом, возвращала каждую вещь на ее место.
Он машинально открыл холодильник в поисках остатков какой-нибудь пищи.
— Скажи, чего тебе хочется, не начинай снова шарить по всем кастрюлям.
Это была их ежедневная легкая перебранка.
— Иди садись за стол. Я тебе подам.
Со своего места он видел часть сада, главным образом старую липу, к которой был особенно привязан. С незапамятных времен вилла называлась «Две липы». Сейчас осталась только одна; она была наполнена игрой света и тени, пением птиц. Лишь несколько листьев начали желтеть.
Другая липа, посаженная, вероятно, его прадедом, давно засохла, и ее заменили березами.
На этой узкой, расположенной под уклоном улице, где не могли разъехаться две машины, невозможно было поверить, что находишься в самом центре Лозанны.
Участок с домом окружала низкая каменная стена, и решетка ворот из кованого железа никогда не закрывалась.
— Матильда, что на завтрак?
— Телячье сотэ с лапшой.
Он ел быстро, поглядывая то вправо, на липу, то на каменную ограду, наполовину заросшую темным кустарником. Затем, с непокрытой головой, надев только куртку из потертой замши, он направился к гаражу в глубине сада, чтобы взять там свой мопед.
В восемь часов у него была лекция по социальной психологии, а в десять занятия по статистике гуманитарных наук.
Своей специальностью он выбрал социологию и был на третьем, и последнем курсе. Он надеялся затем сдать экзамены на кандидатскую степень.
В одиннадцать часов он покинул улицу Шарль-Вюилерме, где позади собора в помещениях юридического факультета проводились занятия по социальным наукам и психологии.
В столовой ничего не изменилось, разве что исчезли его и отцовская чашки.
Прибор сестры был еще там.
Боб отворил дверь на кухню.
— Одиль не спускалась?
— Не видела и не слышала ее.
Сестра уподоблялась матери. По вечерам ей было никак не решиться лечь спать. Даже когда она никуда не уходила из дома, Одиль допоздна засиживалась в гостиной у телевизора или же читала все, что попадало ей под руку, случалось, что и комиксы, хотя ей уже исполнилось восемнадцать, — и укладывалась спать, лишь когда валилась с ног от усталости.
Их мать тоже читала, и обе они по утрам долго спали: приходилось ждать их, чтобы сесть обедать. Отец, тот ложился спать рано, и сейчас уже был наверху в своем кабинете и спокойно работал. С ним можно было увидеться лишь за обеденным столом. Он сломал перегородку на третьем этаже, превратив мансарды в одну просторную библиотеку, где после обеда устраивал себе сиесту на старом малиновом диване.
— Тебе письмо. Я отнесла его наверх в комнату.
Заинтригованный, он поднялся по лестнице и толкнул дверь. Солнце сменило место и теперь уже освещало другие стены. На своем рабочем столе он нашел письмо и с изумлением узнал почерк сестры. Он распечатал его со смутным беспокойством. Одиль всегда была непредсказуема, и от нее можно было ожидать всего.
Судя по почтовому штемпелю, оно было опущено в ящик накануне вечером.
Однако накануне вечером Одиль не ужинала дома. Такое случалось часто. Она приходила и уходила, ни перед кем не отчитываясь, нередко возвращалась в три часа ночи.
Он пересек коридор, открыл дверь в комнату сестры. Постель была не разобрана. Ни следа привычного беспорядка.
Он вернулся к себе в комнату, уселся в кресло и принялся читать:
«Мой дорогой Боб, Увидев это письмо, ты вздрогнешь. Вероятно, ты обнаружишь его, когда вернешься к обеду домой, и мне кажется, я вижу, как ты недоверчиво изучаешь почтовый штемпель. Потом ты бросишься ко мне в комнату и обнаружишь, что она пуста. В этот момент я буду уже далеко».
У его сестры была привычка вот так пытаться угадать, как поведут себя люди, особенно если речь шла о членах ее семьи, и нужно признать, она редко ошибалась.
Почерк был мелким, правильным, но число прямых черточек в буквах варьировалось: их могло быть две или четыре в какой-нибудь «т», а некоторые буквы было практически не разобрать, к примеру «I», которое можно было принять за «I».
Когда, в котором часу исписала она эти страницы? Письмо было отправлено в шесть часов вечера накануне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики