Он сдержал свое обещание и не стал портить жизнь Есиповичу ненужными подробностями. Наоборот, по его словам выходило, что именно инспектор был инициатором дополнительного расследования в поселке (а не вел себя как упрямый осел, уступивший лишь при упоминании о возможном вмешательстве СБ!). В общем, чем крупнее вранье, тем легче в него верится, а если у кого и возникнут сомнения, то это не его, Евгения, трудности...
...На улице около департамента его окружила небольшая группа репортеров с блокнотами и диктофонами — местная пресса, пользуясь редким случаем опередить центральную, торопилась выяснить подробности. Увы, Евгений не оправдал ожиданий: его немногословность граничила с откровенной нелюбезностью. «Хватит, — подумал он, отвязавшись наконец от репортеров, — материала на сенсацию и так более чем достаточно. И так уже целый день, наверное, мое имя треплют...»
Впрочем, как раз его это мало волновало — сейчас ему хотелось только одного: отдохнуть! Ни о чем не думать, ничего не делать, никуда не ходить... Какое счастье, что Василевская ждала его с приготовленным ужином! И разговор с ней не требовал никакого интеллектуального напряжения, скорее успокаивал измотанные нервы...
После ужина Евгений привычно проверил автооответчик. Слава богу, всего один звонок... правда, из института, из лаборатории ауристики. Ниночка? Ну, не иначе любопытство заело — узнать все поскорее и из первых рук!
Однако дело оказалось не в любопытстве. Утром Ниночка случайно услышала разговор Гуминского с Веренковым о событиях в Шотшанах... «Женя, они хотят тебя уволить за все, что случилось, — голос Нины дрожал от волнения. — Я еще не знаю толком, что у тебя там произошло, но шеф был просто в бешенстве! „У нас в стране уже десять лет такого не было!“ — она очень похоже передразнила интонации рассерженного Гуминского. — А Ян даже слова не сказал в твою защиту!.. В общем, я не знаю, может, тебе лучше приготовиться к обороне...»
Евгений тяжело вздохнул. Спасибо, конечно, за предупреждение... но надо ведь хоть немного разбираться в людях! Разумеется, Гуминский встал на уши и метал громы и молнии — а как еще можно реагировать на такое ЧП, если информации еще нет, а собственный характер не позволяет пассивно ждать?! И разумеется, Веренков не возражал ему — зачем лезть на рожон, если можно переждать и сделать по-своему? Так что никаких причин для волнений нет...
...Причины для волнений появились позже — когда Евгений услышал вечерние новости. Никаких подробностей — что же вся эта репортерская братия делала целый день?! «Как нам стало известно... Имели место...» Сухо, коротко, как будто глазами совсем стороннего наблюдателя... А дальше еще лучше: «Полицейский департамент отказался предоставить информацию без санкции СБ, ссылаясь на протокол о совместном расследовании...» «Пресс-атташе СБ заявил, что расследование инцидента в Шотшанах продолжается, и что после его завершения прессе будет представлена полная информация...»
Евгений едва не упал с дивана. Как, и это все?! Никаких фамилий, никаких домыслов, предположений?.. Ну ладно, последнее еще можно понять — мало кто рискнет самостоятельно истолковывать хоть что-то, что касается эсперов, без консультации с СБ: всегда рискуешь выставить себя полным дураком! Но почему молчит СБ? Какое еще расследование?! Ведь это он и ведет расследование, точнее, уже не ведет — оно вполне закончено! И он все рассказал Веренкову — что еще надо? Почему информацию до сих пор не предоставили прессе?
...Ответ мог быть только один — причем весьма для Евгений неприятный: похоже, руководство СБ так до сих пор и не определило своего отношения к инциденту!
Евгений рывком сел на диване и принялся напряженно размышлять.
Что известно достоверно? Что некая община эсперов едва не стала жертвой погрома, но совместные действия куратора СБ и полиции в последний момент пресекли его.
Таковы факты. Но остается еще интерпретация, анализ, выводы — без них никакая информация в прессу не попадет... А какие выводы возможны в данной ситуации? Разные, в том числе диаметрально противоположные... Например, главное действующее лицо — куратора района — можно представить и как героя, спасшего в экстремальной ситуации честь всей организации, и как бездаря, допустившего в своем районе такое вопиющее безобразие, как погром!..
Впрочем, в этом как раз ничего нового не было. «Пограничные» ситуации редко реализуются на практике, и, не рассчитывая на венец героя, Евгений в то же время не боялся стать козлом отпущения — все равно конечный результат будет где-то «посередине»! Кроме того, он понимал, что официальная точка зрения СБ практически целиком зависит от позиции Веренкова, а Ян ни за что не станет «топить» своего ученика, когда абсолютная случайность произошедшего уже практически доказана...
Но «официальной точки» нет до сих пор. Это значит, что даже Веренков еще не принял решения... но тогда почему не он звонит?! Ведь есть какие-то сомнения, их надо обязательно успеть разрешить до утренних выпусков новостей: долго «держать сенсацию» нельзя, а ошибка, случайно закрепленная в общественном мнении, может дорого обойтись...
Евгений тяжело вздохнул и поднялся. Прощай, отдых, но ничего не поделаешь, придется лететь в столицу прямо сейчас. Надо как можно скорее увидеться с Яном... и постараться разрешить его сомнения в свою пользу!
...Самолет приземлился в столичном аэропорту уже ночью. Едва сойдя с трапа, Евгений поспешил к ближайшему телефону. Однако дома Веренкова не оказалось — он еще не возвращался из института. Удивленный и даже несколько встревоженный, Евгений набрал номер его рабочего телефона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87