да! Об этом надо было
постоянно помнить, а заодно и о его вечно кислой физиономии и плаксивом
голосе.
Теперь времени оставалось в обрез. Но нечего было и думать объяснить
это Пэришу! Он все равно никогда бы не понял. Ниггл несколько раз
чертыхнулся и выкатил во двор велосипед.
На улице было сыро, дул ветер, и дневной свет уже начинал тускнеть.
"Сегодня больше не поработаешь", - подумал он с тоской. Во время пути
Ниггл то бормотал что-то себе под нос, то вдруг ясно представлял вершину
горы, и рядом тоненький зеленый побег, тот самый, что он увидел еще
весной... Мазок ложился за мазком. Пальцы его сжимали руль велосипеда.
Теперь, когда картины не было рядом, Ниггл наконец-то почувствовал, понял,
каким он должен быть, этот лучистый побег, обрамляющий очертания далеких
гор. Но что-то не давало ему покоя, и он смутно понимал, что это - страх;
он боялся, что теперь уже не успеть.
Ниггл нашел врача. Ремонтная контора, правда, была закрыта - в такую
погоду все сидели дома, поближе к огоньку, но зато он оставил мастерам
записку. На обратном пути он промок до нитки и сильно простудился. К
счастью, доктор поступил очень благоразумно: он не стал срываться с места,
как некоторые, а приехал на следующий день, так что ему досталось сразу
два пациента в соседних домах.
Ниггл лежал в постели. Его лихорадило. По потолку кружились листья,
извивались ветви, и все это складывалось в удивительные узоры. К известию
о том, что у миссис Пэриш всего лишь простуда и она уже начинает понемногу
вставать с постели, Ниггл отнесся равнодушно. Он просто повернулся лицом к
стене, и листья накрыли его с головой.
А ветер все дул и дул. Он снес много черепицы с дома Пэриша, да и с
дома Ниггла, наверное, тоже, потому что крыша начала течь. Мастера так и
не приехали. Первые несколько дней Нигглу было все равно. Потом ему
захотелось есть, и пришлось вылезать из постели. За ним ведь некому было
поухаживать. Жены у него не было. Пэриш тоже не мог зайти - от дождя у
него сильно разболелась нога. Миссис Пэриш сновала по всему дому, вытирая
там и тут лужи, и в душе ее росло подозрение: уж не забыл ли этот Ниггл
зайти к мастерам. Надейся она заполучить хоть что-нибудь полезное для
ремонта крыши, она сразу же отправила бы мужа к соседу, даже если бы ему
пришлось скакать на одной ноге. Но она уже не надеялась, а потому Ниггл
был предоставлен самому себе.
Лишь к концу недели он кое-как доковылял до своего сарая, и даже
попытался взобраться на лестницу, но от первого же шага у него закружилась
голова. Тогда он просто сел и стал смотреть на картину. Но образы не
приходили. Он ничего не видел - ни узоров из листьев, ни далеких гор...
разве что клочок пустыни на горизонте, но нарисовать он не смог бы сейчас
даже его - не хватило бы сил.
На следующий день Нигглу стало гораздо лучше. Он кое-как вскарабкался
на лестницу и стал писать. Однако, не успел он полностью погрузиться в
работу, как раздался стук в дверь: "проклятье", - не выдержал Ниггл. Но
это ничего не изменило. Он мог бы сказать, например, самое любезное:
"войдите!", потому что дверь все равно открылась и на пороге появился
очень высокий незнакомец. "Это частная мастерская", взорвался Ниггл, - и я
занят! Оставьте меня в покое, в конце концов. Уходите!".
- Я - инспектор службы охраны зданий, - и незнакомец, вытянул вперед
руку, показал свое удостоверение, так, чтобы Ниггл мог его разглядеть со
своей лестницы.
- Ой! - Вырвалось у того.
- Дом вашего соседа находится в неудовлетворительном состоянии, -
продолжал инспектор.
- Я знаю, - ответил Ниггл, - и уже давным-давно сообщил об этом в
контору по ремонту зданий, но, видите, мастера так и не приехали. А потом
я заболел.
- Понимаю. Но сейчас, насколько я вижу, вы здоровы.
- Но я же не мастер. Пэриш сам виноват. Надо было жаловаться в
городской совет и просить помощи аварийной службы.
- В настоящее время аварийная служба занимается более серьезными
разрушениями. Возможно, вам известно, что в долине было наводнение. Многие
семьи остались без крова. Вам надлежало самому помочь вашему соседу
сделать мелкий ремонт и, тем самым предотвратить необходимость более
дорогостоящих ремонтных работ. Таков закон. У вас здесь имеется масса
строительных материалов: холст, дерево, водонепроницаемая краска.
- Где? - В недоумении спросил Ниггл.
- Здесь! - Инспектор указал на картину.
- Но это же картина!
- Да, это картина. Но дома охраняются в первую очередь. Таков закон.
- Но не могу же я...
Больше Ниггл ничего не успел сказать, потому что на пороге возник еще
один человек. Он был очень похож на инспектора, ну, прямо двойник: такой
же высокий, одетый во все черное.
- Собирайся, - сказал человек. - Я - проводник.
Ниггл слетел вниз с лестницы. Казалось, у него опять начался бред:
его прошиб холодный пот и все поплыло перед глазами.
- Проводник... Чей проводник?
- Твой. И твоего вагона. Поезд ждет тебя. Ты и так слишком
задержался. Но сейчас пора. Ты отправишься в путь.
- Этого еще не хватало, - воскликнул инспектор. - Да будет вам
известно, что уходить, не приведя в порядок свои дела, неправильно, мало
того, даже дурно. Но, по крайней мере, теперь мы сможем найти более
полезное применение этому куску холста.
- Господи! - Только и смог прошептать Ниггл, и заплакал, - она ведь
еще не закончена.
- Может и не закончена, - сказал проводник, - но все равно с ней
покончено.
1 2 3 4 5 6 7 8 9