ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Вообще, резидент отметил, что, судя по голосу, звонивший чего-то боялся.
– Очень интересно, – кисло заметил Джонс. – Значит, покойник Абрахам стал профессором и решил со мной связаться.
– В этом чертовом мире все может быть, – зловеще улыбнулся майор. – Мне, впрочем, тоже не нравится такая версия.
– А почему ваш турецкий резидент обосновался в Стамбуле? Не в столице, не в Анкаре?
– Наше консульство в Стамбуле раза в четыре крупнее посольства в Анкаре. Если не знаете, то знайте – Стамбул является центром всех разведок в Европе, настоящей агентурной Меккой. Помните об этом, когда будете там.
– Гадючник, – скривился Джонс. – Терпеть не могу змей.
– Простите, но у вас чисто обывательская точка зрения.
– Откровенно говоря, мистер Питерс, я не вижу, в чем важность всей этой возни. Ради чего вы приходили ко мне?
– Вы не видите, а мы видим, мистер Джонс. У каждого своя работа, – руководитель загадочного подразделения «Сигма» встал из-за ректорского стола. – Не смею больше вас задерживать, сэр.
– И все-таки я настаиваю на объяснениях, пускай самых формальных, – металлическим голосом сообщил доктор Джонс. – Я не привык, когда со мной обращаются подобным образом.
Разведчик внимательно посмотрел на него.
– А ваш ректор, по-моему, с пониманием отнесся к нашим методам работы. В отличие от вас. Впрочем, вы правы. Дело в том, что Иглвуд хранил или, возможно, до сих пор хранит некий предмет, условно называемый «медальон». Этот предмет чрезвычайно интересует наших врагов – ваших врагов, доктор, врагов Соединенных Штатов. Таким образом, «медальон» автоматически интересует и нас. Достаточно?
– Какого рода предмет?
– Очевидно, нечто древнее. Это следует из контекста остальных имеющихся в нашем распоряжении данных.
– Древнее? – переспросил Джонс. Что-то хищное мелькнуло в его взгляде. – Я археолог, майор. Не могли бы вы…
– Это не в вашей компетенции, доктор. Сожалею, но это закрытая информация, – разведчик развел руки, как бы извиняясь, и добавил вполне приветливо. – Хотя, я уверен, что мы еще встретимся.
3. ЗАДОЛЖЕННОСТЬ, КАК ФОРМА ДРУЖБЫ
Чикаго – это все первое, все самое. После Нью-Йорка, конечно, после надменного, насквозь лживого Нью-Йорка. Говорят, будто Чикаго – это мухомор, гигантский ядовитый гриб, выросший возле вод Великого озера Мичиган, обильно политый долларами, пустивший грибницу на соседние Хаммонд, Гэри, Ист-Чикаго, проросший в идиллически светлые земли штата Индиана. Врут! Если Нью-Йорк – это медаль Америки, то Чикаго – лента, на которой висит медаль.
Автомобили, несущиеся в несколько рядов по набережной; с одной стороны дороги – бесконечное влажное пространство, отделенное от города шумом разбивающихся о берег волн, с другой – многомильная полоса небоскребов.
Вонючие разваливающиеся улицы, похожие на маленькие зоны стихийного бедствия, со сломанными заборами, покосившимися домиками, кучами ржавого металлолома.
Вечно дымящие трубы и непрерывно снующие поезда – в самом центре города. Буйство рекламных плакатов – «Кока-кола – кровь нации», «Виски Джонни Уокер – огонь ваших сердец», «Бензин „Шелл“ вашему автомобилю – напоите своего коня».
Чикаго – это дух практичности и предпринимательства, сконцентрированный даже в архитектуре; только Первое, только Самое.
Например, самое высокое в мире кирпичное здание – апофеоз 19-го века, последнее крупное здание традиционной конструкции note 5 Note5
здание «Монаднок», 1889-1991 гг., 16 этажей, проект Д.Бернэма и Дж.Рута
. Вот оно – мощной, утолщенной книзу стеной вздымается по странной кривой над узкой улицей, как символ американского рационализма.
Громадный комплекс «Аудиториум» – оболочка в виде отеля и офисов вокруг театрального зала, разумеется, крупнейшего в США note 6 Note6
4237 мест, 1887-1889гг., архитектор Луис Генри Сэлливен
.
Чикаго – это город великого строителя-рационалиста Уильяма Дженни, соорудившего в 1879 так называемое «Первое здание Лейтера» – прообраз конторского здания. Прагматичность – в дерзкой прямоте. Хорошая освещенность помещений, широкие окна, не дом, а стеклянная клетка. Он же возвел первое в мире здание со стальным каркасом note 7 Note7
офис страховой компании «Home Insuranse», 1885г., 10 этажей
– сталепрокатная промышленность искала новые рынки сбыта и нашла их, разумеется, в очаге практицизма, что разгорался на берегах озера Мичиган. Короче говоря, Чикаго – это родина небоскребов.
Вертикальность, простота, правдивость, современность – вот что такое Чикаго. Это больше, чем дух предпринимательства, это выражение времени во всех его формах. Однородный сплав хаоса и порядка, где заимствование приобрело новое качество и стало частью нового целого (примерно так же, например, как как деятельность некоторых писателей).
Но к чему все это рассказывалось? А к тому, что профессор Джонс не променял бы свой всесторонне рациональный город ни на какую красивую нелепость вроде Нью-Йорка, потому что любил Историю и Честность. Просто он ехал по душному полуденному городу и смотрел по сторонам – вот к чему все это.
Он направлялся в Художественный институт, один из крупнейших музеев США, что в парке Грант. В котором, кстати, была представлена самая – САМАЯ! – большая коллекция древностей. И пресловутый «Аудиториум», кстати, тоже был неподалеку. Чуть дальше – Большой Центральный вокзал. А совсем рядом – Публичная библиотека, очень удобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
– Очень интересно, – кисло заметил Джонс. – Значит, покойник Абрахам стал профессором и решил со мной связаться.
– В этом чертовом мире все может быть, – зловеще улыбнулся майор. – Мне, впрочем, тоже не нравится такая версия.
– А почему ваш турецкий резидент обосновался в Стамбуле? Не в столице, не в Анкаре?
– Наше консульство в Стамбуле раза в четыре крупнее посольства в Анкаре. Если не знаете, то знайте – Стамбул является центром всех разведок в Европе, настоящей агентурной Меккой. Помните об этом, когда будете там.
– Гадючник, – скривился Джонс. – Терпеть не могу змей.
– Простите, но у вас чисто обывательская точка зрения.
– Откровенно говоря, мистер Питерс, я не вижу, в чем важность всей этой возни. Ради чего вы приходили ко мне?
– Вы не видите, а мы видим, мистер Джонс. У каждого своя работа, – руководитель загадочного подразделения «Сигма» встал из-за ректорского стола. – Не смею больше вас задерживать, сэр.
– И все-таки я настаиваю на объяснениях, пускай самых формальных, – металлическим голосом сообщил доктор Джонс. – Я не привык, когда со мной обращаются подобным образом.
Разведчик внимательно посмотрел на него.
– А ваш ректор, по-моему, с пониманием отнесся к нашим методам работы. В отличие от вас. Впрочем, вы правы. Дело в том, что Иглвуд хранил или, возможно, до сих пор хранит некий предмет, условно называемый «медальон». Этот предмет чрезвычайно интересует наших врагов – ваших врагов, доктор, врагов Соединенных Штатов. Таким образом, «медальон» автоматически интересует и нас. Достаточно?
– Какого рода предмет?
– Очевидно, нечто древнее. Это следует из контекста остальных имеющихся в нашем распоряжении данных.
– Древнее? – переспросил Джонс. Что-то хищное мелькнуло в его взгляде. – Я археолог, майор. Не могли бы вы…
– Это не в вашей компетенции, доктор. Сожалею, но это закрытая информация, – разведчик развел руки, как бы извиняясь, и добавил вполне приветливо. – Хотя, я уверен, что мы еще встретимся.
3. ЗАДОЛЖЕННОСТЬ, КАК ФОРМА ДРУЖБЫ
Чикаго – это все первое, все самое. После Нью-Йорка, конечно, после надменного, насквозь лживого Нью-Йорка. Говорят, будто Чикаго – это мухомор, гигантский ядовитый гриб, выросший возле вод Великого озера Мичиган, обильно политый долларами, пустивший грибницу на соседние Хаммонд, Гэри, Ист-Чикаго, проросший в идиллически светлые земли штата Индиана. Врут! Если Нью-Йорк – это медаль Америки, то Чикаго – лента, на которой висит медаль.
Автомобили, несущиеся в несколько рядов по набережной; с одной стороны дороги – бесконечное влажное пространство, отделенное от города шумом разбивающихся о берег волн, с другой – многомильная полоса небоскребов.
Вонючие разваливающиеся улицы, похожие на маленькие зоны стихийного бедствия, со сломанными заборами, покосившимися домиками, кучами ржавого металлолома.
Вечно дымящие трубы и непрерывно снующие поезда – в самом центре города. Буйство рекламных плакатов – «Кока-кола – кровь нации», «Виски Джонни Уокер – огонь ваших сердец», «Бензин „Шелл“ вашему автомобилю – напоите своего коня».
Чикаго – это дух практичности и предпринимательства, сконцентрированный даже в архитектуре; только Первое, только Самое.
Например, самое высокое в мире кирпичное здание – апофеоз 19-го века, последнее крупное здание традиционной конструкции note 5 Note5
здание «Монаднок», 1889-1991 гг., 16 этажей, проект Д.Бернэма и Дж.Рута
. Вот оно – мощной, утолщенной книзу стеной вздымается по странной кривой над узкой улицей, как символ американского рационализма.
Громадный комплекс «Аудиториум» – оболочка в виде отеля и офисов вокруг театрального зала, разумеется, крупнейшего в США note 6 Note6
4237 мест, 1887-1889гг., архитектор Луис Генри Сэлливен
.
Чикаго – это город великого строителя-рационалиста Уильяма Дженни, соорудившего в 1879 так называемое «Первое здание Лейтера» – прообраз конторского здания. Прагматичность – в дерзкой прямоте. Хорошая освещенность помещений, широкие окна, не дом, а стеклянная клетка. Он же возвел первое в мире здание со стальным каркасом note 7 Note7
офис страховой компании «Home Insuranse», 1885г., 10 этажей
– сталепрокатная промышленность искала новые рынки сбыта и нашла их, разумеется, в очаге практицизма, что разгорался на берегах озера Мичиган. Короче говоря, Чикаго – это родина небоскребов.
Вертикальность, простота, правдивость, современность – вот что такое Чикаго. Это больше, чем дух предпринимательства, это выражение времени во всех его формах. Однородный сплав хаоса и порядка, где заимствование приобрело новое качество и стало частью нового целого (примерно так же, например, как как деятельность некоторых писателей).
Но к чему все это рассказывалось? А к тому, что профессор Джонс не променял бы свой всесторонне рациональный город ни на какую красивую нелепость вроде Нью-Йорка, потому что любил Историю и Честность. Просто он ехал по душному полуденному городу и смотрел по сторонам – вот к чему все это.
Он направлялся в Художественный институт, один из крупнейших музеев США, что в парке Грант. В котором, кстати, была представлена самая – САМАЯ! – большая коллекция древностей. И пресловутый «Аудиториум», кстати, тоже был неподалеку. Чуть дальше – Большой Центральный вокзал. А совсем рядом – Публичная библиотека, очень удобно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29