Если
гразером сыграть в упор, ему мало что может противостоять, но,
стоит отметить, пострадавшему мучиться не приходиться. Впрочем,
уже следующий благородный луч мог избавить меня от жизненных
мучений. Надо было срочно улепетывать, сигать в окно. Ну, Нур,
ну! И Нур раз в жизни сделал благое дело, что, по большому
счету, могло ему пригодится лишь на том свете.
- Нанял меня Дыня-мутант... выполняет разные поручения
"Дубков"... заплатил...десять "толстых" имперок.
- Неужто в "Вязах" никто не узнал про такой сюжет?
- Директор Медб мог...он занимался слежкой за
"Дубками"...
Плазменный шнур прошипел возле уха. Я сорвал считыватель и
выскочил на карниз. Даже если Нур еще при жизни, ему быстро
помогут свести с ней счеты.
Не промахнуться бы из-за такой нетерплячки, попасть бы ногами в
кишку аварийного трапа. Вот он, наконец, конвульсивно
сокращаясь, глотает мой организм, прокачивает полимерными
мышцами и выбрасывает через свой "анус". Соответствующее
отхожее место встречает меня внизу - полусклад-полусвалка.
На одном из концов проулка выглядывают из-за угла люди, которые
бьют по мне из плазмобоев и бластеров. Я ухожу в другую сторону,
петляя меж ящиков, огрызаясь и весьма неслабо своим аппаратом.
На экранах хайратника снуют сетки прицельных и и целеследящих
координат, вот я резко совместил две системы линий, и гразер
облегчается по моему мыслесигналу. На том конце проулка человек
до пояса превращается в помесь фонтана и вспышки. Я никогда не
кричу в таких случаях с азартной пеной у рта: "Попал-попал".
Еще не хватало испытывать половое возбуждение и социальный
оптимизм при виде чьих-то испаряющихся внутренностей. А почему,
собственно, не порадоваться? поинтересуется какой-нибудь юный
балбес.
А потому, что следующим могу оказаться я.
Кто-то догадался отправить в меня самонаводящуюся ракету, но я ей
"выключил свет". Пустил контрракету из своей ракетницы, это
штуковина навелась на первый снаряд и сцапала его специальной
зонтиковой сеткой. Свет погас с большим дымом и треском.
Потому, воспользовавшись суматохой, я соскользнул в люк
пневмопровода. Это такая тумбочка с крышкой наверху и
аварийным клапаном внутри. Крышка поднимается, клапан - у
которого кем-то уже была сбита заглушка - проворачивается, и я
падаю вниз с предсмертным смехом, туда, где вечно ревет ураган.
Поток подхватывает меня и быстро разгоняет.
Слишком быстро. Я так и не понял, куда пропал мой естественный
страх перед трубопроводными ужасами, отчего я посмел в
них нырнуть. Будто всадник (или пеший) без головы.
Пневмосистемой, как следует, умеют пользоваться лишь фемы.
Слишком уж крут и силен поток воздуха, а по дороге попадаются
разные загогулины. Сразу напала жуть. Все тельце съежилось,
стало тщедушным и заныло от страха. Одежда свистела, ее
металлические детальки визжали, царапая металл трубы, и,
совокупно с воем урагана, доводили меня до степени близкой к
безумию и бешенству. Где люк, где фильтр, как среагировать, как
не стать фаршем? По-моему, я так перенапрягся, что перестал
соображать и даже расслабился. И, конечно же, Анима
стимулировала насколько возможно выпуск размягчающих эндорфинов.
После чего полегчало во всех смыслах. Слушайте, марсианы,
слушайте, что со мной приключилось.
Когда я от страха и ужаса перестал чувствовать тело от пяток до
макушки, вернее, прежнее тело, то заимел новое. Будто
заразившись движением, завертелось во мне что-то похожее на юлу.
Завертелось вокруг оси, если точнее ПОЛЮСА. Полюс прыскал во все
стороны напряжением. Напряжение разлеталось лучами, пучками и
фронтами. Получалось в итоге вихревое, вращающееся и
разбегающееся поле. Причем скорость его разбегания было куда
большей, чем моя собственная.
А результат вот каков оказался. Пока моя взъерошенная тушка
подлетит к очередной развилке, я уже успеваю ее прощупать своим
вращающимся полем. Как так? Вот так - я получал ощущения в
смешанном виде - царапание (как бы осязание), жужжание (как бы
слух) и мелькание пятен с пузырями (как бы зрение). Я назвал бы
такие каналы восприятия - ПУЛЬСАЦИЯМИ. Я в пульсациях быстро
привык разбираться и вскоре стал понимать, в какую сторону надо
разворачиваться, на какой бок перекатываться и куда закладывать
тормозную ногу, чтобы выписать верный вираж.
Дело кончилось тем, что вращающееся поле разрослось на всю
пневмосистему. Да так, что ее трубы стали еле заметной сеточкой
дрожащих сосудов. В центре сеточки находился наблюдатель, то
есть я. Кое-где сосуды были сокрыты какими-то неприглядными
пятнами. Тогда я, как форменный народный богатырь, слегка
поднатуживал свой полюс. Тот выбрасывал бурунчик огненной
энергии - нечто горячее торопливое расширяющееся - которую я
усилием своей богатырской воли направлял, куда положено.
Пламенная сила, как ершик в унитазной трубе, счищала пятна и
возвращала полную ясность.
Не надо понимать меня ни буквально ни фигурально. Во-первых, я,
естественно, не полыхал натуральным огнем как пьяный Дракон
Змеищенко, а во-вторых, не рассыпаю вам плоские метафоры. Я
пытаюсь... О чем-то подобном - внутренних энергиях
предматериального мира - лопотали не раз мистикофизики, то есть
мизики. Они ввели в обиход словцо "протогены", которым обозвали
некоторые скопления, сгустки чистых виртуальных сил, влияющих
резонансно на сложные объекты, включая человеческие организмы.
Но мизики, во-первых, ничего не испытывали на собственном опыте
так как я, а довольствовались методами структурного
математического анализа.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16