Архитектор Тосиро Ямагути, преобразовавший Нью-Йорк в крупнейшую на планете зону с управляемым климатом, сказал как-то, что на творение его вдохновил Изумрудный Город. Приятно потоптаться по воплощенной мечте, будучи ее частью. С этой отрадной мыслью Карлсен вышел из здания аэровокзала на Пятую авеню (температура воздуха — строго двадцать градусов, ветерок и не вялый, и без шалости).
Офис Карлсена находился на трехсотом этаже Франклин Билдинг — одного из реликтов Нью-Йорка, известного оригинальностью конструкции. Из прозрачной кабины старомодного лифта, взбегающей по зданию снаружи, открывался великолепный вид: с одной стороны через 42 улицу на Ист-Ривер, с другой — на Гудзон и замечательную Башню Климатического Контроля к северу от Центрального парка. В сравнении с внутренним лифтом, эта кабина поднималась неспешно, и Карлсен обычно любовался панорамой. Но вспомнилась сегодняшняя поездочка из Нью-Джерси, и стало как-то неуютно.
Линда Мирелли, референт, подняла взгляд от экрана процессора.
— Доброе утро, доктор. Сейчас только был специалист по МСС. Жалко, что вы с ним разминулись.
— Кто, пардон?
— Новое приложение к процессору поступило. И вот прислали человека показать, как им пользоваться.
— А-а, вспомнил.
«MCC» — мыслеслоговой синхронизатор — последняя новинка в компьютерной технике, реагирующая (вроде как) на мозговые ритмы. На душе посветлело: уж игрушки-то новые мы любим.
— Вам-то он показал, как пользоваться?
— Показывал, хотя… Не из тех я, похоже, у кого оно действует.
— Он у вас к машине не подходит?
— Почему, подходит. Мне дали поосваивать на несколько дней. Получаться не будет — уберут; счет выставлять не станут.
— Мне-то покажете?
— Попробуем.
— Хорошо. — Карлсен с улыбкой предвкушения вошел к себе в кабинет. — Та-ак, ну и где?
— Вон оно.
Она кивнула на экран, хотя ничего приметного там не было.
— …?
— Внутри экрана.
— Ага, — Карлсен подтянул под себя кресло. — Ну и как мне его запускать?
— Сначала настраиваетесь, с этими вот штучками на висках. Вот так.
Она шелестнула страницей брошюры, где у девицы на лбу красовались муравьиные антеннки. Вынув из пакетика два электрода, Линда легким нажимом приладила их Карлсену ближе к вискам. Он спохватился, что надо бы вначале вытереть лоб — оказалось, ни к чему — пластиковые подушечки пристали уверенно, как к сухой коже (ну мастера: только и дивишься новым вывертам). Подавшись Карлсену через плечо, она вставила штекер в гнездо под экраном. Приятно давнула ухо ее маленькая крепкая грудь; верх ситцевого платья Линды состоял из мелкой сеточки, обнажая — по нынешней моде — бюст полностью. Повернуть бы сейчас голову и обхватить губами сосок… Впрочем, это так, мимолетом — мелькнуло и пропало.
— Ну и вот, держим «Control», а нажимаем при этом «Format» и «Q». Линда проворно пробежала пальчиками по клавишам, и, пока Карлсен следил за ее безупречно наманикюренными ноготками, экран замрел розовым. Спустя секунду на нем возникла волнистая белая линия.
— Так, пока нормально. Это ваш мозговой ритм. Теперь надо расслабиться, пока линия не распрямится.
— Думаю, получится. Если б вы еще перестали на меня налегать…
Линда поспешно выпрямилась.
— Ой! Все, я пошла.
Она вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. Не обиделась, нет — Карлсен знал, что симпатичен ей. Да и сам он за три месяца работы бок о бок успел как следует разглядеть и изящную ее фигурку, и стройные ноги. Но обыкновенная осторожность диктовала свое. Линда Мирелли не совсем в его вкусе, да и помолвлена, раз на то пошло. И главное, кстати: работа и жизнь — вещи разные. Здоровый сон с секретаршами чреват последствиями — логика проста.
Карлсен, вглядевшись в экран, расслабился нехитрым упражнением из йоги: испустил долгий вздох облегчения. Дыхание смягчилось, появился соблазн закрыть глаза и откинуться головой на спинку кресла. Когда усталость сменилась приятной дремотностью, линия на экране постепенно сгладилась, лишь изредка помаргивая.
Спросить, что дальше, он у Линды забыл. Придвинул к себе брошюру. «Когда линия не оказывает волнистости (видно, японцы переводили), нажать „Control“ и „Index“ и обратить внимание на цифру в углу экрана, выражающую частоту (Гц).» Выждав, пока линия снова распрямится, Карлсен заметил в углу экрана:
«8.50007».
«Закрыть глаза и жестко сконцентрироваться, при необходимости включить в игру мышцы лба.» Карлсен снова сосредоточился; цифра, зарябив в такт скорости, проворно доросла с 9 до 28.073. Дальнейшее усилие увенчалось тем, что значение, перемахнув на секунду за 30, устоялось затем на 28.06907.
«Вычесть разницу между большим и меньшим значениями. Теперь, нажав „Control QR“, поворачивать регулятор „А“, пока внизу экрана не появится цифра. Нажать клавишу „Set“. Теперь ваш экран готов к прямому мыслеконтролю. К эксперименту с простым текстом (рекомендуем алфавит) следует приступать осторожно. В случае головной боли или напряжения глаз возвратиться на альфа-ритмы и регулярное дыхание».
Карлсен методично следовал инструкции; кончилось тем, что очистил экран и напечатал алфавит. В инструкциях умалчивалось почему-то о том, что делать дальше. Поискав минут пять, он раздраженно оттолкнул от себя брошюру. В животе глухо заурчало (в самом деле, не мешало бы поесть), но на часах, оказывается, было лишь без четверти двенадцать. Карлсен, хмуро вперившись в экран, сосредоточился на строчке с алфавитом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16