Черти, гонявшиеся по горам за
розовощеким человеком, прекратили свою забаву и с криками ужаса бросились
вниз. Земля сотрясалась. Огненное озеро начало вытекать в огромную
трещину, которая образовалась на дне долины. Из гейзера поднялся
колоссальный столб пламени. Скала на другой стороне долины тоже рухнула.
Кругом все рокотало, сотрясалось и дышало огнем. И сквозь этот содом голос
Кристофера Уотса прогремел еще раз:
- Я В ЭТО НЕ ВЕРЮ!!!
Внезапно наступила такая тишина, как будто выключили звук. Кругом
стало темно, и единственное, что можно было разглядеть, это освещенные
окна поезда метро, который стоял на насыпи позади пассажиров.
- Ну, - сказал Кристофер Уотс с чувством глубокого удовлетворения, -
с этим покончено. Поехали домой, что ли? - И он стал карабкаться вверх по
насыпи, направляясь к поезду.
Генри и Норма двинулись вслед за ним. Мистер Форкетт колебался.
- В чем дело? - спросил Генри, оборачиваясь.
- Не знаю, но мне кажется, что это не совсем, не совсем...
- Но ведь вы не можете здесь оставаться, - заметил Генри.
- Пожалуй, и правда - нет, - согласился мистер Форкетт и несколько
неохотно стал подниматься по насыпи.

Не сговариваясь, все пятеро пассажиров, которые раньше ехали в одном
вагоне, снова сели вместе. Едва они вошли, как двери сомкнулись и поезд
тронулся. Норма вздохнула с облегчением и сбросила с головы капюшон.
- Мне кажется, что я уже почти дома, - сказала она. - Не знаю, как и
благодарить вас, мистер Уотс! Но это мне послужит хорошим уроком. Уж
теперь я и близко не подойду к прилавку с чулками, разве только, когда у
меня будут денежки в кармане...
- Я присоединяюсь к благодарности, конечно, - сказал Генри. - Хотя
мне все еще кажется, что здесь какая-то ошибка. Официальная и общепринятая
точки зрения где-то перепутались, но я вам чрезвычайно признателен за то,
что вы, как бы это сказать? Поломали всю эту бюрократию...
Миссис Брэнтон протянула Кристоферу затянутую в перчатку руку:
- Конечно, вы понимаете, что я попала сюда по какому-то глупому
недоразумению, но вы спасли меня от долгих и томительных разговоров с
бестолковыми чиновниками. Надеюсь, вы как-нибудь отобедаете у нас? Мой
муж, несомненно, захочет поблагодарить вас лично.
Наступила длительная пауза. Постепенно до всех дошло, что мистер
Форкетт не торопится благодарить Уотса, и все уставились на него. Форкетт
сидел, опустив глаза, погруженный в собственные мысли. Затем он поднял
голову, посмотрел сначала на остальных пассажиров, а потом на Кристофера
Уотса.
- Нет, - сказал он наконец, - мне очень жаль, но я не могу с этим
согласиться. Боюсь, что я рассматриваю ваш поступок как антиобщественный,
граничащий с подрывной деятельностью.
Уотс, который был весьма доволен собой, сначала удивился, затем
нахмурился.
- Прошу прощения! - сказал он с выражением искреннего недоумения.
- Вы совершили очень серьезный проступок, - сказал мистер Форкетт. -
Как можно говорить о прочности существующего порядка, - продолжал он, -
если мы перестанем уважать наши традиции и институты? Вот вы, молодой
человек, только что разрушили такой институт. А ведь ад - это весьма
солидное общественное установление, и мы все верили в него, в том числе и
вы сами, пока не взяли и не поломали. Нет, я никак не могу этого одобрить!
Остальные пассажиры смотрели на мистера Форкетта, ровно ничего не
понимая.
- Но, мистер Форкетт, - сказала Норма, - ведь вы не хотели бы снова
оказаться там, с этими чертями?
- Милая девушка, дело вовсе не в этом, - сказал мистер Форкетт с
упреком в голосе. - Как человек, обладающий чувством гражданской
ответственности, я категорически протестую против всего, что может
подорвать уверенность общества в правильности установленного порядка.
Поэтому я еще раз повторяю, что я рассматриваю поступок этого молодого
человека, как нечто весьма опасное, граничащее с подрывной деятельностью.
- Но если это общественное установление дутое... - начал было
Кристофер Уотс.
- Это тоже неважно, сэр, так как, если имеется достаточное число
людей, верящих в определенный институт, значит, этот институт им нужен,
независимо от того, дутый он или нет.
- Значит, вы предпочитаете правде слепую веру? - спросил Уотс
презрительно.
- Когда есть вера, будет и правда, - убежденно ответил мистер
Форкетт.
- Как ученый, я нахожу вашу точку зрения совершенно аморальной, -
возразил Уотс.
- А я, как гражданин, считаю вас человеком, лишенным каких-либо
принципов, - сказал мистер Форкетт.
- То, что существует на самом деле, не исчезнет и не развалится от
того, что вы перестанете в него верить, - заметил Уотс.
- Вы в этом абсолютно уверены? Ведь Римская империя, например,
существовала до тех пор, пока люди верили в нее, - возразил мистер
Форкетт.
Спор продолжался еще некоторое время, причем мистер Форкетт
произносил все более громкие слова и фразы, в то время как Уотс пытался
докопаться до самой сути вещей.
Наконец мистер Форкетт подвел следующий итог своим высказываниям:
- По правде говоря, ваши нетрадиционные, я бы даже сказал
р_е_в_о_л_ю_ц_и_о_н_н_ы_е_, взгляды мало чем отличаются от большевизма.
Кристофер Уотс встал:
- Укрепление общества путем слепой веры вопреки научной правде - это
метод Сталина, - заявил он и отошел в другой конец вагона.
- Ну, право же, мистер Форкетт, - воскликнула Норма.
1 2 3 4 5 6 7